Бишоп ухмыльнулся.

— Невозможно.

— Да нет же. Вот почему поиск закончился там. Свэнг — машина. Он… она генерирует сигналы. Перед смертью Фейт запрограммировал его на взлом системы Бюро и организацию атаки. И Фейт знал об Элли — он называл ее по имени, когда ворвался в ОРКП. Кажется, он думал, будто я предал его из-за нее.

Бишоп, яростно содрогаясь от сырого холода, повернулся к черному ящику.

— Компьютер не может такое вытворять…

Но Джилет прервал его:

— Нет, нет, нет… Почему я не подумал? Только машина и может. Только суперкомпьютер в состоянии взломать скрэмблированный сигнал и отслеживать все радио- и телефонные передачи, входящие и выходящие из ОРКП. Человек не может — слишком много надо прослушивать. Правительственные компьютеры занимаются слежением каждый день, обнаруживают ключевые слова — «президент» и «нападение» — в одном предложении. Вот как Фейт узнал, что Энди Андерсен отправился на хакерский холм, и обо мне — Свэнг, наверное, услышал, как Бакл позвонил в министерство обороны, и отослал Фейту передачу. Он же заметил сообщение о нападении, когда мы собирались прижать Фейта в Лос-Альтосе, и предупредил хозяина.

Детектив сказал:

— Но электронные послания Свэнга на компьютере Фейта… По виду их писал человек.

— С машиной можно общаться как угодно — электронная почта подходит не хуже всего остального. Фейт запрограммировал их так, чтобы они выглядели человеческими словами. Помнишь, я рассказывал тебе о своем «Трэш-восемьдесят».

с-в-э-н-г.

Все в написании…

— Что нам делать? — спросил детектив.

— Есть только одно средство. Тебе надо…

Линия заглохла.

— Мы вырубили телефоны, — доложил связист специальному агенту Марку Литтлу, боевому командиру операции «Убийство в Марин». — Мобильные тоже. Ни один сотовый телефон на милю вокруг не работает.

— Хорошо.

Литтл вместе со своим заместителем, специальным агентом Джорджем Стидманом, сидел в фургоне, служившем командным постом в Санивейл. Автомобиль припарковали за углом дома на Абрего, где прятались преступники по делу об убийстве в Марин.

Отключение телефонов — стандартная процедура. За пять или десять минут до нападения все соединения подозреваемых прерываются. Никто не может предупредить их о нападении.

Литтл много раз участвовал в стремительных атаках на забаррикадированные здания — по большей части принадлежащие наркоторговцам из Окленда и Сан-Хосе — и ни разу не потерял ни одного агента. Но сегодняшняя операция беспокоила слишком. Он работал над убийством в Марин с первого дня, читал все доклады, включая полученный от анонимного информатора, где говорилось, что убийцы, почувствовав за собой хвост из ФБР и полиции штата, собирались подвергнуть пыткам всякого пленного офицера. В приложении также упоминалось, что они скорее умрут в бою, чем сдадутся живыми.

Боже, это всегда нелегко. Но сейчас…

— Все готовы? — спросил Литтл Стидмана.

— Да. Три команды и снайперы готовы. Улицы свободны. Вертолеты в воздухе. Пожарные машины за углом.

Литтл кивнул, прослушав доклад. Ну, все, кажется, нормально. Что же его так сильно беспокоит?

Он не знал. Может, виновато отчаяние в голосе того парня — утверждавшего, что он из полиции штата. Бишоп, так вроде бы его звали. Он все твердил что-то о взломе компьютеров бюро, размещении фальшивых кодов нападения на невинных граждан.

Но правила нападения, установленные Вашингтоном, предупреждали, что преступники могут выдавать себя за офицеров и утверждать, что вся операция всего лишь недоразумение.