— Послушай, Володя, ты понимаешь, что это чудо? Господь его нам сотворил, и я… я обещала Маше, что… В общем, давай попробуем еще раз. Не так уж мне было хорошо без тебя.

— Господи, а мне без тебя было просто отвратительно! Я все время ездил на наблюдения…

— Знаю, ты недавно вернулся из Средней Азии.

— Давай пообедаем вместе после того, как я поиграю с Машей. Она сегодня хочет отправиться к квазару…

— Тебе не кажется, что эти игры ее утомляют? Машеньке всего пять лет, а ты нагружаешь ее сведениями, совершенно ей не нужными.

— Пожалуйста, Ира, не будем опять ссориться. Это не я нагружаю Машу, а… Но ты мне не ответила: мы пообедаем вместе?

— Хорошо. Пойдем, Машенька ждет.

Расскажи мне еще о Беллатриксе. И о Ригеле. Ты так много знаешь, милая. Да, из книг и из анимации, и я тебе тоже показывал, но мне я в голову не приходило, что ты так хорошо запоминаешь. Рассказывай. Пусть это будет экзамен: я профессор, а ты студентка. Ригель. Желтый карлик. Ригель? Ну конечно, желтый, не спорю, ты права. В том мире, где мы играем, все происходит именно так, и ты очень удивишься, когда… Впрочем, как хорошо, что ты удивишься. Только дети умеют так замечательно удивляться. А мы, взрослые, не понимаем… Мы удивляться разучились, и другие звезды кажутся нам… Нет, милая, это я о своем. Полетели…

— Нет, Владимир Александрович, завтра мы вишу девочку еще не выпишем, я хочу понаблюдать… Все в порядке, никаких осложнений, выздоровление полное, можете не сомневаться, но перестраховка не помешает, я выпишу Машу в понедельник и объясню, как с ней себя вести в первое время, чтобы реабилитация прошла нормально. Вы пришли с женой? Замечательно, я рад, что у вас все наладилось. Окажите, вы не станете возражать, если о случае с вашей дочерью я доложу на конференции по проблемам лейкоза в Санкт-Петербурге? Спасибо. Как я обосную? Скажу откровенно, медицина еще не может объяснить подобные феномены, хотя они время от времени происходят. С детьми, кстати, значительно чаще, чем со взрослыми, но все равно очень редко — один случай спонтанного выздоровления на сто тысяч смертей. Что вы говорите? Игра? Вы играли, я знаю, но, извините, я врач, а не… гм… От игры в звезды состав крови измениться не может, вы физик, должны понимать. Да, всего хорошего, жду вас с женой в понедельник в восемь утра. У вас замечательная девочка, Владимир Александрович!

Ира укрыла дочь, подоткнула концы одеяла, чтобы не сползало, Машенька всегда спала беспокойно, а после болезни вообще не любила укрываться. В комнате было прохладно, окно Ира оставила на ночь приоткрытым, доктор дал такие противоречивые рекомендации: чтобы свежий воздух и чтобы не допустить простуды.

Маша что-то пробормотала во сне, улыбнулась, и Ира улыбнулась в ответ, хотя дочь не могла этого видеть. А может, могла, может, улыбка матери видна ребенку всегда — спит он или бодрствует, играет или смотрит телевизор, болеет или… Особенно, если болеет.

Ира постояла у кровати спящей дочери и тихо вышла на веранду, где Володя сидел на ступеньках, курил и смотрел на звезды. Он всегда смотрит на звезды, звезды он знает лучше, чем людей, а людей не знает, детей особенно, и собственную дочь тоже… Если бы он не мучил девочку своими играми-путешествиями, может, она и поправилась бы раньше…

Ира опустилась на ступеньки рядом с мужем, положила ладонь ему на колено, он положил сверху свою, и они молча сидели, пока не Взошла огромная рыжая луна.