– Вы работаете над романом?

– Ну, теперь понятно, почему я сразу не услышал вопроса, – улыбается Свенсон. – Собственно говоря, да, работаю.

Шерри с Магдой не сводят с них глаз, обе мечтают, чтобы сменили тему.

– О чем ваш новый роман? – спрашивает Бентам. – Или вы уже рассказывали? Извините, я забыл.

А что, если Свенсон и впрямь уже рассказывал? Каково ему будет узнать, что этого обычно цепкая память ректора не удержала?

– Нет-нет, – успокаивает его Свенсон, – вам я не рассказывал. Вообще никому не рассказывал. Даже своей дражайшей и обожаемой, – кивает он на Шерри.

– Не смотри на меня так, – говорит Шерри.

Все хихикают.

– Ну хотя бы как называется? – жеманно вопрошает Фрэнсис. – Неужели и это секрет?

– Отчего же, – говорит Свенсон. – Он называется «Яйца».

Чувствует он себя как героиня «Экзорциста» . Какой бес его попутал это сказать? Его так и подмывает оглянуться, посмотреть, откуда донесся этот голос.

– Очень любопытное название, – говорит Дейв.

– Тед, – шепчет Шерри недоуменно, – я думала, твой роман называется «Черное и черное».

– Похоже, жены обо всем узнают последними, – говорит Дейв.

– «Черное и черное»? – переспрашивает Рут. – Тоже интересное название.

– И вполне понятное, – бросает Джейми.

– Оба названия хорошие, – говорит Магда.

Свенсону очень хочется выяснить, знает ли Магда, как называется роман Анджелы. Называл он его за ланчем или нет?

– Название – коварная штука, – говорит Свенсон.

Он больше не в силах это выносить, поэтому встает и направляется к двери – будто ему понадобилось в уборную. А почему бы и нет? Можно пойти и не спеша помочиться, а заодно хоть несколько минут отдохнуть от этого приятного общества.

– Вот, на дорожку, – говорит Бентам.

В стакан Свенсона льется водка. Он одним глотком выпивает половину. Он все еще чувствует жжение в горле, когда по пути в ванную сталкивается с Лорен Хили, выплывающей из кухни с плетеным подносом, на котором ровными рядами выложена новая порция крекеров с «Мармайтом». Обычно Лорен носит темные костюмы, но сегодня она в хлопчатобумажном платье, тоже темном, с высокой талией, с морем складок по груди – помпезном и по-девичьи кокетливом одновременно. Свенсон окидывает Лорен оценивающим взглядом, Лорен за ним наблюдает. Затем подплывает к нему почти вплотную. Она ниже его чуть ли не вполовину и, воинственно вскинув голову, оглядывает его снизу вверх.

– Тед, зачем ты здесь? – почему-то таинственным шепотом спрашивает Лорен.

– Это в каком смысле?

– Ты же в штате. Тебе от Бентама ничего не нужно. Может, ты хочешь годичный отпуск? Или решил объявить новый семинар? А?

Лорен что, решила, раз он принял приглашение ректора, он трус и подхалим? Или так тоскует по светской жизни, что готов идти, куда бы ни пригласили?

– К телефону подошла Шерри. Иначе, уверяю тебя, сюда бы меня не затащили.

Лорен, услышав это, вся съеживается. До Свенсона слишком поздно доходит, что она, быть может, вовсе не собиралась его унижать, а просто решила пококетничать. Но это он пресек, упомянув Шерри. Он точно и холодно констатировал факт: меня бы тут – с тобой, с вами со всеми – не было, если бы меня к этому не вынудила жена.

Лорен, тряхнув головой – как собачонка, вымокшая под дождем, – удаляется с подносом крекеров.