– Я с удовольствием потанцую с тобой, – ответила она и, приняв его руку, величественной походкой королевы прошествовала в середину сверкающего зала, чтобы станцевать вальс, о котором так долго мечтала.

Эпилог

Десять лет спустя

– Папа! Папа! Мама опять что-то готовит.

В кабинет Стивена вбежал и тут же остановился девятилетний мальчик. Оторвавшись от разложенных на столе бумаг, Стивен откинулся на спинку кожаного кресла. Он и улыбался, и морщился:

– Ты в этом уверен, Тревор?

– Да, папа, – ответил мальчик, которого сопровождала большая дворняга. – Она вот-вот закончит.

Через несколько минут в комнату вплыла Белл. Ее непослушные кудри были сколоты сзади, на белом лице играл румянец. В изящных руках она держала большое блюдо с булочками.

– Вы только взгляните, что я испекла, – пропела она, и ее голубые глаза возбужденно заискрились.

Стивен с сыном посмотрели на блюдо.

– Булочки! – в голос воскликнули отец и сын, и на их удивительно похожие лица легла печать обреченности.

Даже пес, принюхавшись, завалился спиной на обюссонский ковер и задрал лапы. Белл, однако, ничего не заметила.

– Вот, принесла для своих любимых мужчин. – Тут она повернулась к дворняге, любимцу своего сына: – Я и о тебе подумала, Годфри. Выпекла несколько булочек в форме костей.

Годфри, фыркнув, выполз из кабинета. Стивен и его сын также мечтали спастись бегством.

– Куда это вы? – спросила Белл, улыбаясь краешками глаз. – Как только я вынимаю булочки из печи, оказывается, что у Роуз свидание в деловой части города, Уэнделл вспоминает, что должен приготовить к вечеру твой костюм, а Мэй и Гастингс исчезают без единого слова.

– Я съем твои булочки, мама.

Обернувшись к двери, Белл увидела свою дочурку с густыми кудрявыми каштановыми волосами и невероятно голубыми глазами.

– Я знала, что ты не откажешься от них, моя сладость. Но сперва покажи папе и брату, что ты испекла сама.

– Смотри, папа. – Шестилетняя Элис Сент-Джеймс протянула тарелку с булочками.

– Что это, радость моя? – спросил он, разводя руки, чтобы принять ее в свои объятия.

– Это булочки. Такие же, как у мамы. Тревор и Стивен обменялись мрачными взглядами.

– Точь-в-точь такие же? – спросил Тревор. Белл, рассмеявшись, обняла дочку:

– Нет. У Элис булочки вполне съедобные. Стивен, Тревор и даже Элис широко открыли глаза.

– Не смотрите на меня так, – со смешком сказала Белл. – Конечно же, я знаю, что моя выпечка невкусная. Вы думаете, я не замечаю, что их иногда едят только Адам и Том?

Стивен поморщился:

– Это потому, что у моего брата железный желудок, а Том ни за что не посмеет оскорбить тебя, единственную свою ревностную защитницу.

Белл ласково улыбнулась:

– Ну кто-то же должен защищать его! – И вдруг ее осенило: – Я отнесу все это в комнату Адама.

– И я тоже хочу пойти, тоже хочу пойти! – весело запрыгала Элис. Принесенные ею булочки раскатились по ковру.

Откуда-то, как из-под земли, появился Годфри и, несколько раз лязгнув пастью, сожрал все булочки.

– Боже мой, Годфри! – запричитала Белл. – Да ты же у нас заболеешь от обжорства! Тревор, выведи Годфри, – обратилась она к сыну.