От него не скрылось, что здание запущено и уже давно нуждается в ремонте. Обои отстали от стен, краска потрескалась и облупилась. Интересно, что подумает о замке Линетт? Когда он в последний раз гостил у деда, здесь была только одна ванная комната со старомодной ванной, облицованной красным деревом и двумя ступеньками, чтобы залезть в нее. Дед наотрез отказывался поставить телефон, а вместо электричества замок освещался свечами.

Но Линетт не сможет долго выносить такие условия. Беатрис не терпелось обустроить замок. Иэн признал, что у нее это отлично получится. Мать обладала тонким вкусом, и ее представления о комфорте значительно облегчали ей жизнь.

И в то же время Иэну было бы жаль что-то менять здесь. По меньшей мере полтора века замок оставался неизменным, только количество оленьих голов в холле постоянно увеличивалось, а в библиотеке прибавлялись чучела орлов, тетеревов и рябчиков. Мебель была в свое время приобретена Маккрэгганом, который в конце восемнадцатого века пристроил к замку новое крыло.

«Мой прапрапрадед», — подумал Иэн. Внезапно он ощутил свое родство со всеми предками, что жили до него в Скейге, глядя из окон через голубую озерную гладь на поросшие вереском холмы на другом берегу.

Выйдя из замка через главную дверь, Иэн направился к машине. Автомобилей приезжих туристов уже не было. Зато он увидел двух ребятишек — Хэмиша и Кэти. Они шли по дороге, неся ту самую вывеску, которую Иэн видел на воротах замка. Дети уставились на Иэна широко раскрытыми глазами. Кэти улыбнулась. Какой милый ребенок, подумал Иэн.

— Тетя Мойда сказала, что ты лэрд, — заметила девочка.

— Верно.

— Мы думали, что ты старый.

— Извините, если разочаровал вас, — улыбнулся Иэн.

Кэти наклонила набок голову и внимательно посмотрела на Иэна. Своей милой непосредственностью девчушка напомнила ему птичку. Как и у брата, у нее были ярко-рыжие волосы, но в отличие от него веснушки отсутствовали.

— Тетя Мойда сказала, что ты рассердишься на нас, когда придешь, — сказала девочка. — Так ты сердишься?

Этот вопрос немного озадачил Иэна, и пока он пытался придумать ответ, Хэмиш серьезным тоном произнес:

— Он наш враг, Кэти. Нам не следует с ним разговаривать.

— Ваша тетя и вправду сказала, что я ваш враг? — поинтересовался Иэн.

Хэмиш утвердительно кивнул.

— Мы собираемся воевать с тобой, — заявил мальчик. — Ты будешь пытаться прогнать нас, но мы не уйдем. Это наше место.

— И мое тоже, — сказал Иэн. — Это мой дом, и мне не очень-то хочется с кем-то его делить. Вам не хотелось бы делить ваш дом со мной, так ведь?

Дети молчали.

— Мы не стали вы возражать, если бы тебе захотелось пожить у нас, — наконец произнесла Кэти.

Она кокетливо взглянула на Иэна, и тот, сраженный ее непосредственностью, откинул голову назад и рассмеялся.

— Благодарю, Кэти, — сказал он. — Никогда не забуду твою доброту. А с тобой, Хэмиш, — война до последней капли крови.

Иэн зашагал прочь и сел в машину. Заводя мотор, он увидел, что Кэти машет ему рукой. Он поехал прочь, сердитый на то, что эти дети, в отличие от него самого, чувствовали себя в замке как дома.

Тоже мне, «враг»! Как посмела эта дурочка забивать детям головы такой чепухой! Иэн почувствовал, что в этой ситуации он совершенно беспомощен. Может, ему и удавалось разрешать международные конфликты, но с такой, казалось бы, простой проблемой справиться не мог.

Да, Скотт поступил гадко и подло, но Иэн не сомневался — хотя бы что-то еще можно исправить.