Она была красива и шикарна. Ее фигуре могли позавидовать профессиональные манекенщицы, и она имела положение в обществе. О чем же еще может мечтать девушка? И все же у Линетт были амбиции. С тех пор как в семнадцать лет она произвела неизгладимое впечатление на светское общество, ее главной мечтой было удачно выйти замуж. Сейчас, в двадцать три, она все еще не рассталась с этой своей мечтой.

Но увы, неожиданно Линетт сделала для себя неприятное открытие — оказывается, ей пора опасаться молодых соперниц, а их с каждый сезоном становилось все больше и больше. Своим ровесницам она уже дарила подарки на крестины детей и нередко задумывалась, не начали ли они называть ее между собой старой девой. Не то чтобы никто не делал ей предложения. Нет, она получала их десятками, но, как и большинство других женщин до нее, мечтала выйти замуж за принца.

Мать вбила в голову Линетт мысль о том, что помимо всего прочего нужно иметь титул. Уж у нее-то было достаточно опыта, чтобы так утверждать. Мать четыре раза выходила замуж и успела побывать миссис Трент, леди Уилсон-Джонс, миссис Бэнгор, а в данный момент гордо называлась графиней Бэкенхем.

— Дорогая моя, бедность — это просто ужасно, — сотни раз говорила она дочери, — но в тысячу раз хуже быть бедным и к тому же еще простолюдином. В современном мире титул значит даже больше, чем раньше, уж поверь мне.

Линетт поверила, и не только потому, что считала иметь титул большим шиком, но и потому, что и сама знала, что значит бедность. Сколько она помнила, их семья всегда была бедна — бедна по сравнению с их друзьями. Они всегда старались не отставать от других людей, хотя им и не хватало денег платить за машины, дома и бриллианты — то есть все, что в их кругах считалось абсолютной необходимостью.

Линетт приходилось покупать одежду у богатых подруг или даже выпрашивать у тех, кто был великодушно готов подарить ей свои вещи. Наконец, она начала задумываться, а есть ли у нее собственное мнение, или, подобно гардеробу, оно состояло из убеждений, заимствованных у других людей. Даже когда по какому-нибудь особому случаю Линетт одевалась у известного кутюрье — для которого она служила отличной рекламой, — ей никогда не позволялось самостоятельно выбирать наряд. Ей приходилось всякий раз надевать то, что уже выбрано для нее кем-то другим.

Иногда она мечтала о том, чтобы накупить вещей на тысячи фунтов — только потому, что ей так хотелось, — заплатив за них из неисчерпаемого кошелька, количество денег в котором никогда бы не уменьшалось. Но это только мечты, а в реальности все было совсем иначе. Дома же она слышала постоянные рассуждения матери и очередного отчима о том, как подешевле добраться в Монте-Карло или попросить друзей, отправлявшихся в Довиль на машине или на самолете, заодно подбросить и их.

Любой человек, даже не такой наблюдательный, как Линетт, заметил бы, что подобные уловки удавались гораздо легче тогда, когда к ее матери с уважением обращались «миледи». Титул — непременно, сказала себе Линетт, но и деньги тоже.

Но почему-то достигнутый ею успех — как на страницах газет, так и среди важных персон — так и не принес ей титулованного супруга, о котором она так мечтала. Ей попадались знатные джентльмены, но у каждого имелись свои недостатки. Один страдал эпилепсией, другой — был дряхлый старик, чьи внуки были старше Линетт, третий — банкрот, который сам видел в лице Линетт богатую невесту до тех пор, пока она не разочаровала его.

Были и другие мужчины — обычные, но обаятельные и хорошо воспитанные; с такими девушки обычно знакомятся на благопристойных балах.