Цель «Интерпола», как записано в его уставе, — объединить усилия в борьбе против разного рода уголовных преступлений: ограблений, подпольной торговли произведениями искусства, драгоценностями и «живым товаром», выпуска фальшивых монет и т. п. Кстати, «Интерпол» обладает лабораторией для исследования купюр и имеет коллекцию всех подлинных и фальшивых монет. Организация выпускает бюллетень, по этому вопросу, который выписывают, главным образом, банки и финансовые службы.

И «Интерполе» создана огромная картотека, в которую занесены более полутора миллиона имен. Причем, существуют картотеки, составленные как в алфавитном порядке, так и по и видам преступлений. Есть также обширная коллекция отпечатков пальцев.

Большая часть архива посвящена преступлениям, связанным с производством и торговлей наркотиками. Полицейские считают, что торговля наркотиками требует огромных капиталовложений, и она организуется с размахом, на манер многонациональных корпораций. В позапрошлом году в Сен-Клу поступило около 600 тысяч запросов и информаций о разного рода преступлениях. С каждым годом поток телеграмм, телефонных и иного рода запросов из национальных отделений «Интерпола» возрастает на 15 процентов.

Никто не отрицает, что координация полицейских поисков дает определенный успех… .

Е. Шулюкин,

(Соб. корр. «Труда»).

Париж.

Часть первая

Встреча

«Преступные организации, организующие торговлю и контрабанду наркотиков, располагают самыми современными техническими средствами, хорошо налаженной агентурной сетью и большим, разветвленным штатом исполнителей. Борьба с ними в современных условиях становится еще более тяжелой, чем раньше».

Белград. День первый

Самолет взял курс на Белград. Привычно гудели моторы, заглушая другие шумы. Пассажиры дремали в своих креслах. Приветливые стюардессы разносили чай, кофе, соки.

— Кофе, мсье? — обратилась одна из них к пассажиру, сидевшему в третьем ряду.

— Да, пожалуйста, — он кивнул головой, улыбаясь. Крепкий обжигающий кофе сейчас пьют не только на его родине, и он не видел причины отказываться от него здесь, далеко от родного города. Шарль Дюпре — так теперь его зовут. И это имя будет с ним в течение всего дежурства. Собственно говоря, региональные инспектора сменяются два раза в год, так изнурительна и невероятно тяжела их работа. «Больше не выдерживает практически никто, если, конечно, дотягивает до конца срока, — подумал Дюпре. — Из пяти региональных инспекторов, дежуривших до меня, только двое вернулись домой. Что за проклятый сектор «С-14»?». Вот и сейчас он летит на место раньше времени. Дюпре вспомнил — в шифровке особо обращалось внимание: посланный до него региональный инспектор с двумя помощниками исчез и до сих пор не подает никаких известий, что категорически запрещено уставом.

Он достал паспорт. С фотографии на него смотрело лицо молодого человека лет тридцати — тридцати пяти. Округлый подбородок, добродушные карие глаза, модная прическа делали его меньше всего похожим на суперагента, которым, в сущности, он никогда себя не считал.

Люди, подобные ему, всегда избегали громких фраз, как не любили вообще много говорить, потому что сама работа не располагала к словоблудию, но когда они возвращались домой, наступал феномен «реанимации», как его шутливо называли инспекторы.