Коверкотов открыл рот, но из глотки выдавился лишь легкий хрип.

– Вижу, папаша, что понял. Мерзкое пойло твое нам не нужно, надеемся околеть без твоей помощи. Отвечай четко. Кто у тебя был десять минут назад?

– Водопроводчик. Но он не водопроводчик. – поспешно ответил Коверкотов.

– А кто он, если не водопроводчик? Милиционер?

– Н-ну, как сказать? – принялся было набивать себе цену Коверкотов, но тут второй гость без всяких предисловий ударил его сзади кулаком по шее и пригрозил.

– Ты, мухомор вонючий! Либо все скажешь без утайки и получишь полста рублей, либо, сучий потрох, ляжешь рядом со своей собакой! Усек?! Второй, ободряющий, удар пришелся по уху Коверкотову и он едва удержался на табуретке. После этого вразумления Василий Иванович пришел к решению, что всякого рода торговля и дебаты отменяются.

– Мужики, я его видел в первый раз! По докУменту – Волохов Леонид Максович! Видный парень! В натуре – он из ментовки! Все расспарашивал о соседке сверху. Когда она диван раскладывает, когда складывает.

– Что, уважаемый? – спросил первый бандит и больной глаз его вновь на секунду распахнулся. – При чем тут диван?

– Ну, он знать хотел, когда она спать ложится, а когда встает. Я ему сказал, что с пятницы вечера её не слышу.

Пауза зависла очень долгая и очень тяжелая. Коверкотов боялся пикнуть, чувствовал, как между лопаток у него стекает пот, как все мельче и быстрей трясутся коленки. Наконец Одноглазый поднялся и по прежнему вежливо сказал.

– Уважаемый. Рассказывать кому-либо о нашем визите и беседе...

– Понял, понял! Я – могила! – заторопился Коверкотов и, словно с неба, ему в руки свалилась пятидесятирублевка. Он побежал уперед гостей, чтоб распахнуть перед ними двери.

Но едва заложил запоры, едва остался один – разом успокоился. А на кухне, через минуту, даже зашатался от приступа ярости – когда увидел в раковине тело своего верного песика по имени Принц. Он был подарен ему покойной женой одиннадцать лет назад, спал на кровати в ногах Коверкотова, ели они из одних и тех же тарелок, (иногда и немытых).

Коверкотов был человеком мстительным и никогда, никому не спускал даже самой мелкой обиды. Мстить Коверкотов умел, в годы своего идеального здоровья он был профессиональным шантажистом. То есть, шантажистом классического, западного варианта.

Дело в том, что классический шантаж для российской действительности не характерен. Русский шантаж груб, прямолинеен, обычно обходится получением разовой суммы с жертвы, а часто «русский шантаж» гаснет безрезультатно сам по себе, не достигнув цели – по причине безалаберности, лени или пьяного загула шантажиста. А классический, американский и европейский шантаж, заключается в многолетнем, перманентном вымогательстве денег и ценностей у жертвы. На Западе и в Америке бедняга, попавший в сети шантажиста, платит мерзавцу регулярно, порой в течение десятилетий, до гробовой доски. В России такая бесстыдная система не привилась да и недопустима. С покорностью жертвы шантажа в России тоже проблема известно, что русский человек терпелив до определенного предела: месяц другой выложит требуемые денежки, а там осерчает, за топор возмется или свояка попросит разрешить эту проблему при помощи лома, лопаты, табуретки и прочего подручного для смертоубийства инструмента.

Так что Коверкотов был мастером шантажа западной школы, для российской действительности – выродок. Свою последнюю крупную разработку Коверкотов осуществил года три назад и – потерпел сокрушительное поражение. Около полугода он старательно собирал «материал» на известную эстрадную певицу. Компромат подобрался потрясающий. Певица обманывала своего мужа, обманывала троих любовников, водила за нос собственного менеджера, уклонялась от налогов, неумеренно пила, баловалась наркотиками и при этом считалась кумиром молодежи.