- Отлично, завтра утром мы его обязательно ждем. Но сколько он потребует за свои услуги? - с заметной тревогой спросил Геннадий Петрович, словно собирался не отца хоронить, а покупать на базаре лошадь.

- Я думаю, что вы договоритесь, - уходя, ответил эксперт.

Я вышла, чтобы проводить его до ворот, там мы еще некоторое время поговорили о предстоящих похоронах, а когда вернулась в дом, то они уже утащили тело старика в подвал и положили в дорогой полированный гроб, который Петр Геннадьевич купил для себя еще в прошлом году.

- Насчет гроба я понимаю, многие старики так делают, но зачем же тащить его в подвал? - настороженно спросил полковник.

- Потому что летом в подвале прохладно, даже холодно, а жара в те дни стояла сами знаете какая. Я спустилась в подвал и хотела взглянуть на него в последний раз, но гроб оказался закрытым на замки. Ключи лежали на крышке, но открывать гроб я почему-то побоялась, а потом решила вообще не видеть его мертвым, пусть он остается в моей памяти живым, ведь для меня он сделал много добра. Наутро приехал обещанный санитар, и вместе с Геннадием Петровичем они спустились в подвал, где колдовали над мертвецом не меньше двух часов.

- Итак, Вера Григорьевна, насколько я вас понял, после смерти вы вообще ни разу не видели своего мужа?

- Почему же не видела? - удивленно спросила она. - Видела дважды. Перед тем как тело выносили из дома, крышку гроба откидывали минут на десять и на кладбище открывали на несколько минут.

- И в гробу лежал ваш умерший муж?

- Конечно, но только он был какой-то красивый и молодой. Я тогда подумала, что санитар немного перестарался.

- Перейдем к следующему вопросу: почему при регистрации брака вы не взяли фамилию своего мужа? Это была его инициатива?

- Представьте себе, нет. Мне совсем не импонировало называться госпожой Арбузовой, а кроме того, не хотелось лишней суеты при замене паспорта. И вот - финал. Что же теперь мне делать? - с каким-то надрывом спросила она. Вы хоть что-нибудь мне посоветуйте, да я пойду.

- Никуда вы не пойдете. Мы с вами сделаем вот что..."

* * *

Послышался щелчок выключаемого диктофона, за которым последовало шипение пустой ленты. Макс, я и даже Милка невольно расхохотались, настолько двусмысленным было окончание этого разговора.

- А нельзя ли, папаша, узнать подробности? - отсмеявшись, ехидно спросила Милка.

- Пошляки! - удовлетворенный нашей реакцией, понарошку рассердился тесть. - Зубоскалы! Я отвез ее к нам на дачу и накормил шашлыком.

- На это у тебя ушло три, максимум четыре часа, - не сдавалась въедливая дочь, - но домой-то ты приехал в десять вечера. Что ты делал с ней все это продолжительное время?

- Ладно, оставим шутки, - посерьезнел полковник. - Вы хоть понимаете, что у нас получается, если соединить две наши с виду разные истории?

- А чего ж тут не понять? - украдкой проглотив рюмку водки, ответил Макс. - Получается, что охотились мы за одним и тем же стариком по имени Петр Геннадьевич Арбузов. Правда, шли мы к нему с разных сторон, но все равно вышли.

- Что вы предлагаете? - тревожно глядя на нас, спросил тесть.

- А что тут предлагать? - беспечно спросил повеселевший раненый. Возьмем пяток знакомых ребят и накроем все его гнездо.

- Нет, так не пойдет, - категорически возразил я, и тесть вздохнул с некоторым облегчением. - Во-первых, они откроют стрельбу и наверняка, в лучшем случае, кого-нибудь ранят, как это уже было с Максом. Во-вторых, даже если мы его возьмем живым и невредимым, то нет никакой гарантии, что он тут же расколется и все нам выложит. И в-третьих, у нас нет стопроцентной уверенности в том, что Петр Геннадьевич сейчас не лежит в гробу. И наконец, в-четвертых, я не совсем уверен в правдивости рассказов Веры Григорьевны.