- Это не самоуверенность, а желание наказать преступников и обелить себя.

- Допустим, я соглашусь, но по ходу дела у меня к вам может возникнуть масса вопросов, на которые вы бы предпочли не отвечать. Не получив же на них исчерпывающих ответов, я не могу начать работу.

- Задавайте любые, я постараюсь, насколько это возможно, на них ответить.

- Хорошо. Чем занимается ваша фирма?

- Открытое акционерное общество "Лидер", которым я имею честь руководить, занимается оптовыми поставками и реализацией непродовольственных товаров.

- Расплывчато, но для начала сойдет. Каким боком вы прилепились к спортивному шоу?

- Мы являемся одним из трех его спонсоров.

- В чем заключается ваша помощь?

- Закупаем им технику, а кроме того, принимаем активное финансовое участие в организации зрелищных мероприятий.

- Какую выгоду вы от этого имеете?

- Практически никакой. В сущности, все идет по нулям.

- Ой ли? Судя по сумасшедшей цене на входной билет, в это верится с трудом. Или спортсмены очень много кушают?

- И спортсмены кушают, и налоговая инспекция кушает. Едоков предостаточно, - горестно выдохнул Буранов и опрокинул рюмку.

- Скажите, а с двумя другими спонсорами вы ладите или...

- Без или - мы отлично уживаемся, дополняя друг друга.

- Если у вас фаворитом и любимчиком был гонщик Кондратьев, то кто таковым являлся у них?

- А вот этого я вам сказать не могу, поскольку не знаю.

- Признан ли двенадцатый номер официальным победителем?

- Сложный вопрос, до понедельника мы оставили его открытым.

- Почему же сложный, мне кажется, по всем существующим нормам вы должны последний заезд вообще не засчитывать.

- Возможно, но тогда у нас возникает ряд трудностей. Вы понимаете...

- Отлично понимаю! - саркастически усмехнулся я, вновь разливая коньяк. - Ответьте мне на последний вопрос: был ли официально узаконен ваш тотализатор?

- Видите ли, сегодняшние "скачки" были пробным шаром. И можно сказать, мы проводили разведку боем, но проект нами уже разработан, и в самое ближайшее время...

- Все ясно. Только вот Борису Кондратьеву от этого не легче. За упокой его души!

- Земля ему пухом, - охотно согласился Буранов. - Так вы согласны?

- В понедельник скажете мне, кто занимается этим делом.

А делом этим вплотную занялась прокуратура и городское УВД. В этих авторитетных ведомствах хороших связей у меня не было, но через знакомых удалось узнать, что ничем обнадеживающим они пока не располагают.

Похороны Кондратьева были назначены на вторник, и до той поры я не мог встретиться с соперниками и друзьями покойного по треку. Только в среду мне удалось переговорить с некоторыми из них. Но ничего заслуживающего внимания они сообщить не могли. Для них смерть товарища была полной неожиданностью, поскольку, по их заверениям, Борис был компанейским парнем, не имеющим врагов. Все это не вселяло надежд на поимку киллера. Правда, оставалось еще как следует пощупать рок-группу "Турне", на которую я возлагал кое-какие надежды. Кроме обычных вопросов, задаваемых в таких случаях, у меня был один махонький, предназначенный лично для них. От того, как они на него ответят, зависело многое. Этот вопрос занимал мое воображение с той минуты, когда еще живой Кондратьев выехал на свою последнюю прямую. Почему я не задал его Буранову? Сказать сложно, но, наверное, намеренно. Я берег его как последний хоть и хилый, но козырь.

* * *

Расхристанные, приблатненные парни, наследники незабвенного Моцарта, базировались в Молодежном центре и уже с обеда тихонько наигрывали что-то в духе "Вальпургиевой ночи". Костюмы их весьма отдаленно напоминали концертные, а волосы, как и подобает настоящим нынешним музыкантам, были по-бабьи увязаны пучками. На фоне своей банды руководитель группы казался лордом Байроном.