Изменить размер шрифта - +
 — Вам, случайно, не знакомы эти люди?

— Господи, ну что за вздор вы несете, как мне могут быть не знакомы эти подонки, если я сам их снимал прошлым летом. Слева стоит Денис, справа Стригун, а посредине сожительница, а может, и жена Линда. Или, говоря попросту, Лидия Александровна Коровина.

— Чья сожительница, чья жена? Дениса или Стригуна?

— Бог мой, ну конечно же Стригуна, Денису такую шикарную бабу не поднять. Мне кажется, из-за нее Толик и пустился во все тяжкие. Та еще стерва!

— Не надо так, — тихо попросил я, но он разбушевался пуще прежнего.

— Как это не надо, как это не надо, если из-за этой суки меня прокатили на полтора миллиона, а вы… Кол ей осиновый в задницу, чтоб она подохла.

— Успокойтесь, Игорь Викторович, в ту ночь, когда мы с вами гуляли в «Ночах Шахерезады», а точнее, отдыхали в ментовке, она ваше желание удовлетворила.

— Что? О чем вы? Не понимаю.

— Она либо повесилась сама, либо ее повесили — я склоняюсь ко второму варианту.

— Вот так да! Да что же это? — вдруг нелепо засуетился лукавый бизнесмен. — Как же это? Она ведь молодая, красивая, у кого же рука поднялась? Подонки!

— Господин Говоров, — попытался я урезонить его, — вы непоследовательны. Только что вы желали ей страшной и мучительной смерти, а теперь вдруг раскисли, как галета в горячем супе. Чего вдруг?

— Не знаю, она мне нравилась.

— Ага, понятно, как говорил Шурик: «Птичку жалко».

— Перестаньте вы наконец издеваться. Где она сейчас?

— А где, по-вашему, должны храниться невостребованные мертвецы через день после кончины? Думаю, что не на ипподроме.

— Оставьте. Она в морге, да?

— Удивительная сообразительность.

— Я немедленно туда поеду, надо забрать тело.

— И куда вы его денете? Положите на свой письменный стол или отнесете домой к жене? Уверяю вас, она не поймет и сочтет вас некрофилом. И вообще, вам в нынешнем положении это знакомство лучше не афишировать. Так можно перепутать все карты. Вами заинтересуется милиция, потянется веревочка, и в конце концов результат будет плачевный. Если вы не оставите своей бредовой идеи, то я умываю руки.

— Да, вы правы, и что это я расквасился? Ничего, сейчас пройдет, давайте выпьем за нее. Помянем по русскому обычаю.

— Не могу, я за рулем, а тем более за нее я пил позавчера ночью. Вы уж сами.

— Да, конечно. — Из ящика стола он извлек плоскую бутылку и, не утруждая себя пустым переливанием, засосал прямо из горлышка. — Но похоронить-то я ее могу?

— Едва ли, лучше сообщите мне адрес ее местопроживания, я шепну кому надо, и ее заберут родные. Это все, что вы пока можете для нее сделать. Она не наркоманка?

— Какую чушь вы несете, она и спиртное-то почти не пила, любила себя баба. А родных у нее в городе, кроме Стригуна, никого не было. Кто будет ее хоронить?

— Ладно, что-нибудь придумаем. Эта Линда не могла лечь под Дениса?

— Нет, слишком высокого мнения она о себе была.

— Мнение мнением, а природа требует.

— С нее было достаточно меня и Стригуна.

— Поздравляю, братья во Христе, — не смог сдержать я улыбки. — Но как же она могла оказаться в доме у Виноградова?

— Что? Вы об этом не говорили. Она там была?

— Скорее всего, да.

— Ничего не понимаю. Может быть, приходила вместе со Стригуном?

— Не уверен. Скорее всего, Стригуна в городе нет.

Быстрый переход