- Конечно не было, - осторожно закинул я удочку. - Почему вы так решили?

- Да потому, что я там был и тебя видел, - негодуя, выпалил он, а это мне и требовалось. - Ну что? Может быть, теперь перестанем врать?

- Может быть, - неопределенно ответил я. - Позвольте спросить, а что вы там делали? Уж не после вашего ли посещения Катерине сильно заплохело? У нее в позвонках, чуть повыше плеч, появилось легкое жжение.

- Я сам собирался тебя об этом спросить. Ах ты, негодяй! - благородно вскипел убийца. - Хочешь с больной головы перевалить на здоровую? Мокрушник! Не получится!

От такой наглости меня даже оторопь взяла. Получается, что он хочет повесить на меня свое собственное лиходейство. Уникальное бесстыдство! Случай в моей практике беспрецедентный.

- Вот я и говорю, - оценив мой открытый рот, продолжал Алик. - Если ты отдашь мне Катюхины бабки, то все останется между нами. Можешь на меня положиться, а вздумаешь играть в кошки-мышки, я тебя сдам, даже не сомневайся. У меня и свидетель есть, загремишь ты лет на дцать, только тебя и видели. Как бывшего мента тебя за раз оприходуют.

- И сколько, по-твоему, я должен отдать? - затеял я рискованную игру, потому что мне было необходимо кое-что выяснить.

- Десять тысяч долларов.

- Это она тебе сама сказала?

- После твоего визита, мент ты поганый, она уже ничего не могла сказать. Такую бабу угрохал! Ну да черт с ней. Отдай бабки, и все замнем.

- Ты ведь сам знаешь, что эту сумму она отдала Николаю Худишу. А других свободных денег дома она не держала. - С осторожностью минера я прощупывал почву.

- Не крути мне уши. Не могла она так рано их отдать. Сегодня утром деньги еще должны были находиться у нее. Ты просто врешь.

- Вот тебе крест. Вчера в четырнадцать тридцать я сам подобрал Николая Худиша возле Катерининого дома. Подобрал и отвез по одному адресу. Он был с деньгами.

- Почему ты в этом уверен?

- Потому что для этого я его и выслеживал. Потому что затем меня и нанимали.

- По какому адресу ты его отвез?

- А то ты не знаешь.

- Не твое собачье дело, знаю я или нет. Отвечай, куда ты отвез Николая?

- Куда-то в центр города, к центральному ресторану.

- Твое пение мне надоело. Ты водишь меня за нос. Бабки на стол, или Тихон займется тобой серьезно. Он это дело любит. Его хлебом не корми, только дай помассировать ментовскую печень. Приступай, Витек, да смотри поосторожней, не убей раньше времени.

- Подождите, - взмолился я. - Поймите, нет у меня никаких бабок.

- Значит, деньги отдавать ты отказываешься?

- Как же я их отдам, если у меня их нет, - жалостливо заскулил я.

- Замеси его, Тихон, надоел он мне. - Пренебрежительно плюнув в мою сторону, он демонстративно отвернулся, вручая своему ублюдку желанный карт-бланш.

Оскалив редкие прокуренные зубы, небритая образина, неотвратная как смерть, медленно, с удовольствием приближалась ко мне. Волочившаяся за ним березовая палка звонко и весело пела, подскакивая на неровностях пола. У меня в запасе оставалось пять секунд. Подобно утке с перебитым крылом, я начал медленно, со стоном отползать назад, под ноги шефа, выпячивая при этом свое увечье и акцентируя убогость. Видя такую покорность и немощность, Тихон расслабился и потерял бдительность. Лениво замахнувшись, он изготовился для удара. Теперь счет пошел на доли секунды. Голова прояснилась, и мозги все просчитали с космической скоростью. Когда его дубина начала описывать свой смертоносный полукруг, мое тело, ставшее необыкновенно легким и стальным, отпущенной пружиной выстрелило ему под ноги. Падая, он летел на своего шефа. Березовый увесистый черенок, не встречая в моем лице никакой преграды, с сухим треском пришелся брюнету по ключице, а чугунная голова ублюдка въехала ему в живот.