- Ага, - согласился я, - сейчас будет исполнена знакомая песня про дружбу, любовь и дележку денег. Кстати, ты не знаешь, где Каретников?

- Да черт его знает, не в нем дело, почему бы нам и в самом деле не подружиться? Все в наших руках. Что это ты все время чешешься?

- Вот тут ты, Алиска, в корне не права. Не в наших руках, а в моих! торжествующе завопил я, когда прочный нож наконец победил упрямый замок кейса.

Затаив дыхание, за мной напряженно следила пара глаз. Я и сам невольно напрягся, когда открывал крышку, следя за реакцией Алисы. По тому, как, вытягиваясь, ползла ее физиономия, я сообразил, что Кир в очередной раз меня надул. Кейс был набит политической литературой советских времен. С устрашающим рыком я кинулся к погребу.

Вонь еще не вполне улетучилась, но ждать было некогда. Спускаясь вниз, я боялся увидеть его пустым. Каретников за время моего отсутствия мог вполне прийти в себя, забрать деньги и улететь в жаркую Африку. Мои опасения оказались напрасными. Кир оказался на месте, в себя он так и не пришел. Теперь уж никогда не придет. И улетел он не в Африку, а гораздо дальше. Жаль, я хотел еще немного с ним поболтать.

В крайне удрученном состоянии я вылез. В пяти метрах от меня стояла Алиса и радостно целилась мне в лоб, а на ее правом запястье вместе с наручниками болталась дверная ручка.

- Извините, Гончаров, что наше знакомство оказалось таким коротким, доброго вам пути!

Грохнул выстрел, и она завизжала, прижимая окровавленную руку к груди.

- Запомни, мерин, я тебя от смерти спасаю пятый раз, а не четвертый, как ты всем говоришь!

Из-за угла домика ко мне шел Юрка Шутов, он улыбался, а у меня нестерпимо чесались ляжки. Не обращая внимания на воющую даму, я сбросил штаны и с ожесточенным упоением стал чесаться.

- Мерин, а чего это от тебя за версту разит квашеной капустой?

- Капустой? Какой капустой? При чем здесь капуста?

- Не знаю. Такое впечатление, что ты на ней сидел - глянь, все штаны мокрые.

А где я мог на ней сидеть? В погребе на бочонке!

Приплясывая, я обнял Юрку и заорал:

- Ты гений, Игорь Северянин!