– Возможно вы правы, но не думаю, что этим будет заниматься ваш консул, думаю, придется идти к Chef de Surete в Бейруте и получать новую визу. Если подождете секундочку, я вернусь на таможню и спрошу, что делать. Кто знает, может, это все и недолго. Может, мы даже сможем вернуться и до ночи проехать в Дамаск.

Никак не могла ожидать, какой прилив удовольствия и облегчения вызовет это предположение. Я улыбнулась.

– Да, это будет великолепно, и у вас тоже ничего не нарушится. Миллион раз спасибо, Хамид, вы очень хороший!

– За такую улыбку готов стать даже очень плохим. Кузену повезло. – И он исчез в доме.

Машина раскалилась, как печь, поэтому я ждала на дороге. Автобус, на котором висела табличка «Баальбек», разгрузили. Грязный багаж лежал в пыли и изучался потными угрюмыми мужчинами. Люди болтались вокруг, глазели, курили, плевались. Пара юнцов подошла поближе и уставилась на меня.

Я посмотрела не здание. Через открытую дверь я видела толпу вокруг стойки. Хамид, видимо, задержится. Я взобралась на обочину повыше.

На этот раз я выбралась из пыли и паров бензина, но не теряла из виду машину и держалась прямо над ней. Воздух там оказался прохладнее, пах цветами и травой. Там росло не так уж много цветов, но было достаточно зелено. Трава шевелилась от ветерка. Мелкие белые цветы издалека напоминали иней. Приятнее всего было увидеть мальвы, такие же, как в любом английском саду, – красные, желтые и белые – но только в Ливане. А в четверти мили отсюда точно такие же мальвы на таких же скалах росли в Сирии.

Я поднялась примерно на сто футов. Оттуда хорошо было видно ничью землю перед сирийским пограничным постом, изгиб дороги под скалу и ее спуск к воде по долине.

Как всегда в этой мучимой жаждой стране, зелень деревьев и культурные растения скопились у воды. Река текла в плотном окружении деревьев, пшеницы и виноградников. Видно было, как к ней, окруженные такими же зелеными долинами, но поуже, присоединяются притоки, как жилки на листе. Я могла разглядывать примерно четверть мили на территории Сирии, чем лениво и занялась. Приток течет по склону, окруженный травой. Тополя. Пыльная дорога. Осел. Женщина несет на голове кувшин. И вдруг я замерла, разглядывая то место, где дорога, почти теряясь, встречалась с шоссе.

Там выросла небольшая роща. Под деревьями стояло что-то белое, металлическое. Машина. Знакомая машина, припаркована в тени носом к югу.

Кажется я уже говорила, что отличаюсь дальнозоркостью. Я глазела не больше двух минут и убедилась, что это определенно «Порш» Чарльза. Листья мешали разглядеть, есть ли он в машине, но скоро я почти убедилась, что кто-то там шевелится.

Я повернулась, начала быстро спускаться к дороге и подлетела к ней в облаке пыли одновременно с Хамидом. Он начал безо всяких вводных предложений:

– Все в порядке. Мы должны пойти в Surete, поэтому если немедленно отправимся… Что случилось?

От возбуждения я почти задохнулась.

– Я только что видела его машину, Чарльза, моего кузена! Она стоит в четверти мили с той стороны границы. Я поднялась туда, – я показала рукой, – можно смотреть оттуда на реку, и она там, припаркована за деревьями. Вы не думаете, что Бен сказал о моем приезде, и Чарльз поехал меня встречать?

– Возможно, но, по-моему, в этом мало смысла. Уверены, что это его машина?

– Абсолютно.