«Но вряд ли, вряд ли! — остановил размышления Турецкий. — Он не станет суетиться. Вылезать ночью, на вокзале, где всегда дежурит милиционер, нет, это отпадает. У него наверняка есть подружка, и не одна, тут мы снова бессильны что-либо сделать. Возьмет конечно же частника, приедет, выпьет, полакомится… Стоп! Есть же номер вагона! И наверняка знакомая проводница. Тут ему важно иметь знакомую проводницу, которая за деньги его укроет и провезет…»

Грязнов связался с милиционерами, дежурившими в тот день на Белорусском. Ориентировку они в тот день только что получили, присматривались к пассажирам, но никого не обнаружили.

— Это интересно! — загорелся Турецкий. — Как же они проскочили?

— Да просто, — ответил Грязнов. — Пришли в отстойник, куда состав отгоняют, постучали, сунули девчонке-проводнице пару червонцев «зеленых», а той чего не посадить, если билеты есть. Вот она и посадила, а придумать любую тюльку можно!

— Или проводница знакомая, — промычал мэтр.

— Еще лучше! — подхватил полковник. — Он же недаром в Литву этих друзей переправлял! Значит, у него там крыша, и контакт давно налажен, а если так, то наверняка есть и своя проводница, которую он подкармливал всякими подарочками.

— В каком вагоне ехали Нортон и Гжижа?

— В шестом.

— В шестом… — Александр Борисович отхлебнул кофе.

— Кстати, у постоянных, штатных проводниц вагоны свои и они их не меняют. — Грязнов на лету ловил мысли Турецкого.

— Может быть, может быть…

— Жаль с Вильнюсом нет толковых отношений! — огорчился Вячеслав Иванович. — Сейчас бы старые времена, подключили тамошние каналы, и все бы вычислили! Что это за проводница, ее связи, и всю компашку бы знали. Он, гад, наверняка туда уже названивает и готовит почву. Ничего, все равно поймаем! Никуда не денется!

Турецкий посмотрел на часы: половина первого.

— Черт! — выругался он и схватился за телефон.

— Чего ты? — не понял Грязнов.

— Жене забыл позвонить!

Но Ирина уже все знала. Костя, когда его искал, успел сообщить, что у них ЧП.

— Приедешь? — спросила она.

— Не знаю. Ты спи.

— Я уже сплю, — ответила жена.

На следующий день Белорусский вокзал, отстойник, где должен стоять поезд «Летува», был взят под наблюдение. Костя, которому Турецкий изложил свои соображения, отнесся к идее с поездом неплохо, но посоветовал проработать и другие варианты. Но других не было. Вся жизнь Кузьмы протекала рядом со Станкевичем, а о его жизни могла бы поведать Элла, но телефон ее не отвечал. Александр Борисович не поленился и съездил к ней домой, но там никого не оказалось. Шустрая вдова могла уехать на дачу к знакомым или к любовнику, искать ее было бессмысленно. Поэтому оставался только вариант с литовским поездом и шестым вагоном. Рано утром на соседний путь железнодорожники подогнали несколько вагонов, рассчитав так, чтобы шестой вагон находился напротив того, где расположится группа захвата. Были просчитаны пути, по которым Кузьма будет пробираться в отстойник. Турецкий высказал предположение, что охранник, помимо того, что хорошо владеет приемами восточных единоборств, может быть вооружен. Вступать с ним в драку он не рекомендовал, поэтому заставил тех, кто будет его пасти, запастись арканами, а повалив на землю, связать по рукам и ногам.

Сам Турецкий на вокзале не остался, а поехал к себе в следственную часть ждать сообщений Грязнова, который остался руководить операцией.

Кузьма мог появиться утром, когда поезд придет и его откатят в отстойник.