Несколько секунд Денис неподвижно стоял на крыльце, глядя то на «фольксваген», из окон которого уже ничего не торчало, то на баньку, куда только что в полном здравии скрылась вся компания. Но он готов был поклясться, что видел ствол ружья и даже пулю, вылетевшую оттуда, и что Питер упал именно от нее. Может быть, в эйфории возбуждения американец попросту ничего не заметил?

Денис подбежал к тому месту, где только что барахтался в снегу Питер, осмотрел его, увидел пятнышки крови и оцепенел. Он оглянулся на «фольксваген»: сквозь закрытые жалюзи салон не просматривался. Денис зашел в предбанник. Константин Дмитриевич, закутавшись в шубу, сиротливо потягивал пивко. Можно было бы тотчас всех взбаламутить, поднять тревогу, но Денис хорошо знал первое правило сыскного дела: пока сам в чем-то твердо не убедишься, горячку не пори и других не сбивай с панталыку.

— Все в порядке? — спросил Меркулов, увидев растерянное лицо Дениса.

— Не знаю, — ответил грязновский племянник и решительно прошел в парную прямо в рубашке и ботинках.

Питер яростно нахлестывал дядю веником, а Турецкий на правах мэтра, поплескивая воду с пивком на камешки, руководил процессом.

— Подгребай, погребай парок, подкручивай! На байдарке гонял? Ручки равномерно должны работать, мягко и легко. Не молоти, как пономарь. Ощущай вес пара, его силу! — наставлял Александр Борисович Питера. Увидев Дениса в ботинках и одежде, он бросил на него сердито-недоуменный взгляд. — Ошалел? Может быть, шубу наденешь?

— В Реддвея только что стреляли, — выпалил Денис.

— Попали? — не теряя присущего Турецкому чувства юмора, спросил он.

— Да.

— Интересно. — Турецкий помолчал. — Господин Реддвей, оказывается, вам пулю всадили в задницу. Теперь я понимаю, откуда у вас руки растут!

Пока Турецкий разглагольствовал, Денис успел внимательно осмотреть спину, бедра и ноги Реддвея, но ни одной ранки или царапины не заметил.

— Видимо, промахнулись, — пробормотал Денис.

— Неплохой вывод, особенно для сыщика, — не без иронии одобрил Турецкий. — Принеси-ка пузырек с мятой, а то от пива уже мозги шалеют. Он на полке в предбаннике.

Денис принес пузырек с мятой.

— Может быть, разденешься, — оглядев Дениса, язвительно предложил Турецкий. — Хотя бы до трусов.

— Нет, у меня плов на плите. Через полчаса все должны быть за столом. — Взмокнув от пота, Денис вылез из парной.

— Иди, попарься, — с сочувствием посмотрев на него, предложил Меркулов. — Как там наш пловешник?

— Через полчаса будет готов, — ответил Денис.

Он уже стал думать, что ему все это примерещилось: и дуло ружья из окна «фольксвагена», и падение Питера. Но он не мог поскользнуться на сухом снежку. Реддвей упал именно от механического толчка в спину, это ясно как день. Причем упал вперед, лицом в снег. А кровь, кровь! Но почему сам Реддвей никак на это не отреагировал? Объяснение тут только одно: он был просто перевозбужден, а тело после столь резких температурных перепадов на мгновение потеряло чувствительность. И поэтому он ничего не ощутил, кроме нелепого толчка в спину. А поскольку мужики до этого толкались, пытаясь повалить друг друга в снег, то какая разница, кто тебя толкнул.

Денис уже почти дошел до дома, но резко развернулся и побежал к тому месту, где видел кровь. Надо воткнуть там палочку, чтобы потом ткнуть носом господина Турецкого, дабы тот над ним не потешался как над дурачком.