Когда он прочел ее и понял, что затеяла Элен, у него наконец отлегло от сердца: Уильям прав, это не Рамона. Гай на самом деле не верил, что Рамона способна на такую страшную месть, но где-то в глубине души сидела заноза.

Гай завел свой «форд» и стал ждать управляющего. На стоянку перед зданием его офиса вползал огромный серебристый «МЭК». Гай не мигая смотрел на машину. Он знал такую только одну. Машина Рамоны. Он до рези в глазах всматривался в кабину, но солнце било в лобовое стекло грузовика, и, кроме яркого света, Гай не видел ничего.

Когда наконец машина взяла немного вправо, он похолодел. За рулем сидела его жена.

— Поворот, еще один поворот, — говорила себе Рамона, ее руки работали автоматически, они словно срослись с рулем. — Еще чуть-чуть, «Эй-Си», давай, моя бульдожка. Все, приехали.

«МЭК» встал как вкопанный, Рамона повернула ключ зажигания, и мотор умолк. Она положила голову на руль, боясь поверить, что больше не надо крутить его, не нажимать на педали газа, сцепления, тормоза. Рамона чувствовала щекой, какие липкие у нее руки, она недавно ела апельсин, который подарил ей телохранитель, прощаясь. Апельсин был сладким, сок тек по пальцам, смешиваясь с пылью, осевшей на них за длинную дорогу.

Рамона заставляла себя поднять голову, но не могла. Потому что, стоило ее поднять, как пришлось бы думать, что дальше. У нее не было на это сил.

Она почувствовала, как кто-то открыл кабину, но даже не пошевелилась — теперь она дома и ей некого бояться.

Потом почувствовала, как горячая рука легла ей на спину.

Мгновенно, словно не было никакой усталости, ее руки взметнулись и обхватили горячую шею.

Рамона мечтала об этом миге весь долгий путь.

— Рамона, — шептал Гай, пытаясь снять ее руки. — Погоди…

— Гай, Гай, это ты! — Она цеплялась за него. — Слава Богу, это ты. Я так боялась…

— Боялась?

В его голосе Рамона уловила нечто, что заставило ее открыть глаза и посмотреть на мужа.

— Ну конечно, боялась. Я хотела спасти тебя… Спасти нас…

Гай смотрел в ее горящие глаза, в которых была самая настоящая любовь, и почувствовал, как краска стыда заливает лицо, нет, не только лицо, но и тело. Как он мог даже на долю секунды допустить, что Рамона, его жена, заодно с Элен! Никогда, никогда Рамона не узнает об этой постыдной мысли.

— Ты спасла нас. Спасла нас обоих. Я все знаю.

Рамона вытирала слезы, а они снова и снова катились из глаз и делали это без всякого разрешения.

— Нет, ты не знаешь всего.

— Ты мне расскажешь. — Гай смотрел на нее, и его сердце переполнялось нежностью. — Я виноват перед тобой, Рамона.

— Я тоже виновата перед тобой, Гай, — сквозь слезы бормотала она.

— Вот и все. Все хорошо… — уговаривал он, протягивая ей носовой платок.

Рамона уткнулась носом в белоснежный платок мужа, от которого пахло его любимым табаком.

— Помнишь, ты говорил, что мой «МЭК» годится только под пресс?

Гай засмеялся.

— Нет, не помню!

— Если бы не он… — Рамона покачала головой.

— Если бы не ты, как я теперь понимаю…

— Если бы не мы…

Эпилог

Гай слушал Рамону, и сердце его сжималось от страха. Да она сама-то понимает, как рисковала?!

Судя по всему — нет.