— Насколько ему можно верить?

Тот раздражённо кривит губы.

— Ни на йоту. Остаётся надеяться, что он достаточно испугался за свою шкуру, чтобы не влезать. В противном случае, мы окажемся под колпаком, который не получится сбросить.

Возвращается на своё место в кресло и чуть подождав озвучивает ещё одну мысль.

— Вам нужно скорректировать внешность. Хотя бы отчасти. Если информацию о вознаграждении разбросали по всем доступным кланам, то появляться в таком виде на улице опасно.

После чего добавляет, что скорее всего, уже сегодня вечером получится найти место, где с этим смогут помочь. А на завтрашнее утро у него запланирована встреча с корейцами. Плюс, приблизительно через час доставят партию оружия и экипировки.

Дальше переключаемся на медицинские объекты, которые сейчас находятся под наблюдением. Восемь разнокалиберных клиник и лабораторий, ни одна из которых не имеет формального отношения к "семьям". Группы наружного наблюдения уже вовсю работают, фиксируя всё происходящее. На всякий случай уточняю, что именно им сообщил Кичиро, но как и предполагал — все они используются втёмную. Пока никаких результатов нет, но и "наружка" только недавно приступила к своей работе. Вечером можно будет изучить первые данные.

Одновременно с этим, происходит оценка уровня защищённости объектов и численности охраны. Нужно понять, какой из них прикрыт хуже всего. Впрочем, в процессе Аня высказывает идею о том, что может и незачем атаковать какую-то из клиник. Куда менее рискованно отследить специалистов, работающих там и захватить их на домашних адресах. Да, так мы не достанем документов, но зато получим информацию. Предложение кажется здравым. Правда, командир Накагава высказывает опасение, что ключевые сотрудники, которые полностью в курсе происходящего, могут постоянно проживать на самих объектах, без права выхода наружу. Но, если окажется, что кого-то из них можно "взять" за пределами охраняемой территории, то этот вариант однозначно будет рассмотрен.

В конце беседы, он выдаёт нам по мобильному телефону с местными сим-картами. По словам японца — защищённая связь, от оператора, используемого многими местными "семьями" или частными компаниями. Безлимитная связь на месяц, в рамках Гонконга и подключенный интернет. Плюсом, к этому передаёт нам три ноутбука для личного пользования.

Как итог, вернувшись к себе, мы сразу погружаемся в сеть. Первым делом проверяю новости о ликвидации Соловьёва в Вологде. Предсказуемо вываливается громадная масса разнообразных версий. Пробегаюсь по заголовкам глазами и возвращаюсь на главную страницу новостного агрегатора. Вбиваю в поисковую строку "Пётр Горанов", намереваясь посмотреть на последние материалы об ублюдке. Но тут вспоминаю о том, как пытался через Нонграмм связаться с Владиславом Игоревичем. Скачиваю приложение и регистрирую новый аккаунт мессенджера. Найдя его через поиск, отправляю сообщение. Буквально через несколько секунд приходит ответ.

— Подтверди, что это ты.

Пару мгновений размышляю. Потом набиваю ответ.

— Роск. Две недели в коробке на кухне.

Кличка больного щенка, которого было не спасти. Согласно правилам, собаку требовалось уничтожить, но мы около двух недель укрывали его на территории особняка, пытаясь помочь, как могли. К сожалению, ветеринары, к которым несколько раз его возили, помочь не смогли. А "биологи" псами практически не занимались. Те, что были — работали с домашними животными миллиардеров или высокопоставленных чиновников, которые могли отвалить любую сумму денег. Что было не совсем нашим случаем.

Этого хватает. Впрочем, подумав, я запрашиваю подтверждение и с его стороны. В ответ приходит сообщение с адресом моей первой съёмной квартиры, которую я арендовал на его имя, так как сам был несовершеннолетним.