— Смерть наступила от пяти до семи часов ранее времени обнаружения тел. — продолжил Фрол.

Мелкий дернулся было прокомментировать, но, едва открыв рот, сник под грозным взглядом старшего.

— Ну что там дале писано?

— Дык все, только имя да подпись.

— Вот коновал! — посетовал Филька. — Нет, чтобы мысль какую дельную написать, так изгаляется: «Смерть наступила от пули».

— Иш ты, тебе еще и убийцу вынь, да положь!

— Так неплохо было бы. А то, вишь, почти неделя, как этих двоих шлепнули, а нам теперь искать. И дело-то, выходит, днем было. Их под вечер нашли, в переулке рядом с людной улицей, а никто не видал-не слыхал, свидетелей нетути. Дряное дело, верно вам говорю.

— Эт точно, — подтвердил старший, и комната погрузилась в тяжелое молчание.

— А может, это, того, они друг друга того? — снова подал голос Филька.

— Чего того?

— Ну, поубивали друг друга.

— Окстись, Филька! Коли так, надобно оружие к делу представить. А тут ничего не нашли.

— А с чего убили-то? Пограбить решили?

— Вот язык у тебя, Филька, что помело, да кажиный раз поперед головы успевает. Брать-то с этих бродяг неча было, разве что горсть вошек. Вернее будет, что они сами решили кого на гоп-стоп взять. Показался им, видать, господинчик легкой добычей. Наверняка не одного уж до нитки раздели, а то и до смерти убили. Но в проруху попали нонеча, сами на тот свет отправились.

— Дык туда им и дорога, — вставил свое Фрол. — Теперь поменее работы будет.

— Зря надеешься, — веско возразил старший. — На выселках всякого отребья хватает. Одних упокоят иль на каторгу отправят, так другие подрастут.

— Эт точно, — вздохнул Фрол.

— Так нам таперича этого, с ливольвертом ловить? — опять вылез неугомонный Филька

— Его, аспида. Да только дохлая это затея.

— Эт еще почему?

— Не местный он. Ему бы городового кликнуть, так еще и спасибо от начальника нашенского получил бы, а то и письмецо благодарственное. А этот не стал. Видать, таился от полиции. Вот как пить дать, он заказ на убийство сполнить приезжал.

— И что, сполнил?

— А я почем знаю, — рассердился старший. — Только не простой масти человек, ох не простой. Из тузов, знать, бубновых. Да и стреляет метко: два выстрела — два трупа. И не слыхал никто. Видать, особый ливольверт у того мокрушника. Слыхал я, бывают такие, что пальнул — и даже рядом не слыхать. Серьезный попался тать, крови не боится, палит без раздумья. Не спымать нам его. Да и коли умный, так уж прыгнул на поезд али дирижапь, да и свалил куда подале.

— А дело-то как закрывать?

— Как-как, каком кверху. Скидавайтесь по синенькой, пойду на поклон к дохтуру, пущай другую бумагу напишет. Этих доходяг уж и закопали, да в общей яме. Поди, найди кто да куда. И воопче: кому они нужны!

Разговор сам собой утих, а я погрузился в раздумья: связано это убийство с покушением на моего тезку или нет? Возможно, как раз это и был тот самый стрелок. Но утверждать наверняка я бы не взялся. И если он, то приезжал специально по мою душу. А потом — уехал или нет? Посчитал убитым? Тогда, выходит, Клейст не при делах? Но вчера-то именно он пытался меня задавить. Черт, прямо какая-то каша в голове!

От мыслей отвлек меня вернувшийся Боголюбов. Хлопнув дверью, он стремительно прошагал через кабинет к своему столу. Сунул в ящик принесенные с собой бумаги, из другого достал тощую картонную папку.

— Заждались меня, Владимир Антонович? Пойдемте, сейчас все устроим.

Устроилось все и впрямь очень быстро. Кассир принял у меня пятьдесят рублей и выдал взамен расписку.