Все в зале молчали, скорбя о судьбе Таргенура.

— Тенгель Злой и Таргенур покинули долину. Больше мне добавить почти нечего, за исключением того, что я, повзрослев, женился. У нас родился сын, Скрюм, и вы уже поприветствовали его.

— Да, — промолвила Тула. — Человек с ясным умом. Давайте побеседуем сейчас с ним. Скрюм, не можешь ли ты подняться сюда к нам? Мы чувствуем, что ты можешь рассказать нам о многом.

На подиум поднялся симпатичный мужчина, в глазах которого светился недюжинный ум.

— Многого я добавить не смогу. Но кое-что меня поразило: неужели вы забыли о волшебном корне? Где он оказался после того, как Таргенур бросил его перед уходом из долины?

Тула стукнула себя по лбу:

— Конечно! О нем-то мы забыли! Ну, а ты знаешь, что с ним случилось?

— Да. Дида забрала его себе и очень бережно хранила. Она умерла, когда мне было пять лет, но перед смертью передала по наследству корень моему отцу, Сиглейку. «Он должен следовать с теми, кто отмечен проклятием, но обладает добрым сердцем», — сказала она. И мой отец владел им до самой кончины. Но Дида передала ему в наследство не только вещи. У нее с Таргенуром был небольшой запас лечебных средств. Кроме того, у злобной Гуро имелось много удивительных волшебных предметов. Некоторые она унаследовала от Тенгеля, кое-какие приобрела сама. Дида разобрала их. Вещи, приносившие вред, сожгла, а остатки спрятала в потайном месте дома. Мой отец, Сиглейк, получил все это…

Скрюм больше ничего не успел сказать. В этот момент вошли двое человеколошадей и внесли целую коллекцию небольших удивительных предметов, кожаных мешочков и коробочек из бересты.

— Это лишь первая коллекция, — произнес один из человеколошадей, — за ней последует еще.

Многие в зале почувствовали нервный зуд от огромного желания посмотреть самые первые предметы клада Людей Льда. Многие вещи хранились и в ныне существующем кладе. Другие, скоропортящиеся, были утрачены. Это видел Хейке, сидевший довольно близко.

— Само собой разумеется, Сиглейк не мог пока дать их Ингегьерд, которая была по-настоящему опасна, — сказал Скрюм. — Но самым удивительным было то, что ни у Ингегьерд, ни у меня не родилось ни одного ребенка отмеченного проклятием. Я много думал над этим, но только сегодня ночью нашел объяснение. Проклятие, видимо, перешло на таран-гайцев.

— Абсолютно верно, — воскликнула Тула.

— Итак, честь хранить этот довольно скромный клад выпала мне. В том числе и волшебный корень. Я спрятал его в шкафу. Это стало нашей семейной тайной.

Но вот в долину пришла черная смерть. Грю, Ингегьерд и отец умерли, но у Грю был необыкновенный внук. Его звали Ивар. У вас есть возможность самим поговорить с ним, он присутствует здесь. У меня была дочь Сигни. Она вышла замуж за своего троюродного брата Ивара.

— Опасно, опасно, — промолвил Тенгель Добрый.

— Да, но думаю, что они сейчас расскажут сами.

Он уступил место на подиуме своей дочери и зятю. Они оказались такими застенчивыми, что не решились подниматься, а остались стоять на своих местах в зале. Двое молодых. Мужчина своими излучавшими доброту глазами напоминал Маттиаса, хотя лицом и фигурой похож на него не был, и женщина, несколько проще его, но такая же добрая. Это поняли сразу все, кто смотрел на нее.

— Да, мы поженились, — подтвердил Ивар. — И все шло хорошо. Сигни родила прекрасного мальчика, Хальварда. И знаете, что мы тогда сделали? Мы воспользовались шансом уехать из долины. Став в результате ужасного опыта предыдущих поколений более умными, мы ни словом не обмолвились о том, откуда пришли.