Массивное административное здание «Фезервуд-парк» частично скрывалось под старыми тополями. От главного входа через сквозной проезд медленно отъезжала частная машина «скорой помощи», из-под колес во все стороны летели камешки с выложенной гравием дорожки. Где-то с шипением закрылся пневматический замок.

Маленькая белая дверь без вывески в торце здания предназначалась для персонала. Ллойд Фосси подошел к ней и рассеянно набрал код. Он пытался удержать в голове звуки Фортепианного концерта Дворжака, потом нахмурился и сдался. Здесь, в тени здания, крики казались гораздо громче.

На посту медсестры, заваленном горами бумаг, звонили телефоны.

— Доброе утро, доктор Фосси, — поздоровалась медсестра.

— Доброе утро, — ответил он, довольный тем, что в этом переполохе она умудрилась ему улыбнуться. — У нас тут сегодня как на Центральном вокзале.

— Рано утром привезли двоих, одного за другим, — сказала она, заполняя формы и одновременно протягивая ему карточки. — А теперь еще этот. Думаю, вы уже про него знаете.

— Его довольно хорошо слышно. — Фосси открыл карточку и принялся искать в нагрудном кармане ручку. — Этот крикун достался мне?

— Его взял доктор Гэрриот, — ответила медсестра и подняла голову. — Ваш первый.

Где-то открылась дверь, и неожиданно крики стали громче; в качестве контрапункта их сопровождало несколько взволнованных голосов. Затем дверь захлопнулась, и вернулись обычные звуки офиса.

— Я хочу посмотреть данные по госпитализации, — сказал Фосси, возвращая карточки, и взял папку с зажимом.

Он быстро просмотрел основные показатели, обратил внимание на пол пациента и его возраст, одновременно пытаясь мысленно воспроизвести мелодию Анданте Дворжака. Его глаза остановились на словах «отделение принудительной госпитализации».

— Вы видели, как его привезли? — тихо спросил он.

Медсестра покачала головой:

— Поговорите с Уиллом. Он доставил пациента вниз примерно час назад.

В отделении принудительной госпитализации в «Фезервуд-парк» было только одно окно, на посту охраны; оно выходило на лестницу, которая вела в подвал второго отделения. Доктор Фосси нажал на кнопку звонка, и за плексигласовой панелью мелькнули бледное лицо и лохматая голова Уилла Хартанга. Уилл исчез из виду, и дверь открылась автоматически, издав звук, похожий на пистолетный выстрел.

— Как поживаете, док? — сказал Уилл, вернулся за свой стол и отложил в сторону сонеты Шекспира.

— Я совершенно счастлив, мистер У. X., — ответил Фосси, посмотрев на книгу.

— Очень смешно, доктор Фосси. Вы погубили свои таланты, став врачом.

Уилл протянул ему журнал и громко чихнул. У дальнего конца стойки новый санитар заполнял медицинские формуляры.

— Расскажи мне про пациента, которого привезли рано утром, — попросил Фосси.

Он расписался в журнале и вернул его Уиллу, одновременно сунув под мышку папку с металлическим зажимом.

— Застенчивый парень, — пожав плечами, ответил Уилл. — Не слишком разговорчив. — Он снова пожал плечами. — И неудивительно, учитывая, сколько он в последнее время принял халдола.

Фосси нахмурился, снова открыл папку и на сей раз принялся внимательно изучать записи, сделанные в приемном покое.

— Боже праведный! Сто миллиграммов за двенадцать часов!

— Похоже, ребята из Центрального госпиталя в Альбукерке не жалеют лекарств, — заметил Уилл.