Впрочем, не уверен, что Хельга его вообще получила. Почта в Европе в эти месяцы работала так себе – да и у новоиспеченной правительницы Священной Римской Империи дел было по горло. Разумеется, она не стала отсиживаться в относительно безопасном Ватикине, лихо отклонила приглашения всех трех монархов – и поспешила вернуться домой.

Через Швейцарию и владения фон Лихтенштейна – и оттуда сразу в Тироль. Я не сомневался, что ей хватит талантов собрать из местных ополчение, готовое пойти за истинной правительницей Рейха хоть к черту на рога – и все же даже представить не мог, что под знамена с родовым гербом Габсбургов встанет целая армия. И не только Одаренные аристократы, связанные клятвами с покойным кайзером или желающие возвыситься, но и простые люди.

Иннсбрук встречал наследницу германского престола с цветами и флагами – и уже к концу февраля ее личная гвардия выросло с пятисот человек до почти четырех тысяч. Тирольские стрелки сами рвались идти хоть на Зальцбург, хоть до самой Вены, чтобы вытряхнуть канцлера из кабинета и поднять на штыки прямо на площади перед Хофбургом.

Но для начала Хельге предстояло закончить дела с Баварией, которая и без нее уже вовсю полыхала. Знать во главе с курфюрстом из рода фон Виттельсбахов присягнула новой императрице, однако полиция и военные чины остались верны канцлеру – и к тому же ничуть не стеснялись действовать: они даже попытались арестовать мятежных аристократов, собравшихся в Мюнхенской резиденции. Но его сиятельство курфюрст, несмотря на весьма почтенный возраст, не растерял ни силы Дара, ни пороха в пороховницах: расшвырял солдат вместе с офицерами, убив семнадцать человек, проделал в стене дворца дыру размером с панцер – и исчез.

И уже через сутки в столице Баварии началась резня. Одаренные каждую ночь жгли солдат десятками – и те не оставались в долгу, расставив на перекрестках орудия и пулеметы и расстреливая все, что движется. Командир гарнизона бросил военные части прямо на улицы города и изо всех сил пытался удержать власть.

Почти весь март в Мюнхене не стихала стрельба, и только появление полка тирольских стрелков смогло принести хоть что-то похожее на порядок. Солдатам Рейха пришлось отступить сначала на окраины города, а потом еще дальше на север. Преследовать их Хельга благоразумно не стала: пехота с допотопными штуцерами и винтовками неплохо справлялась на узких улицах, но на дорогах или в поле их попросту бы смели пулеметами и пушками, которых у верных канцлеру генералов оставалось еще немало.

И все же им приходилось пятиться – мы понемногу давили немцев со всех сторон разом, объединив силы трех армий. Гнали на восток из Бельгии, из Штутгарта и из Франкфурта-на-Майне. Из Тироля, со всего юга Баварии и из Мюнхена. В середине марта Каприви пришлось оттянуть силы с восточного фронта, чтобы хоть как-то замедлить наше наступление – но без особого результата. На асфальте дорог немногочисленные панцеры оказались почти беззащитны перед магической мощью парижских офицеров. Армия Жозефа снесла их за несколько дней и прямо с марша заняла Нюрнберг – да и к северу от Баварии дела у герра канцлера шли не лучше. Даже к концу марта Георг неукоснительно подчинялся букве подписанного соглашения и оставил основные силы британской армии под Кёльном – но отдельные легкие подразделения на грузовиках и автомобилях видели и в трех сотнях километрах дальше на восток – почти у самой границы Богемии.