Изменить размер шрифта - +

— Я всегда хотела иметь все, — как бы оправдываясь, говорила Сюзан, чтобы насколько это было возможно объяснить ему свое состояние. — Я хотела быть всем: хорошей женой и матерью, хотела заниматься своим делом. А когда появился ты, я хотела быть и твоей любовью.

— У меня такое впечатление, что ты всем этим уже была, — вырвалось у него.

— Не знаю, почему мы говорим так, словно я уже мертва. А ведь я пока что живее кого бы то ни было — я все воспринимаю гораздо острее и чувствую гораздо глубже.

И в действительности это так и было. Внезапно Сюзан поняла, что основные недостатки заключаются в ее собственной личности. Слишком уж она отличается от обычного человека, и потому люди не выносят ее. Среди женщин у нее не было близкой подруги, потому что она делала не только то, что они, но еще и многое другое. Поэтому Мэри ее никогда не любила, да и Марсия от нее часто удалялась. Для Дэвида Барнса она также была слишком большой глыбой, ибо ему было достаточно его «титанов». И точно так же для Марка, а теперь и для Блейка. Блейк бы ее, пожалуй, и простил, если бы Джозефу Харту не так нравилось ее искусство. Каждый из них хотел от нее чего-то иного. А она слишком уж щедро удовлетворяла их притязания, и они чувствовали, что в ней остается много больше, чем она отдает, и что никто из них не является достаточно хорошим для нее. Это познание было слишком горьким, и потому она теперь вынуждена была ускользать от Блейка. Она была непосильна для любого, и никто не мог полностью удовлетворить ее.

У нее теперь уже не оставалось никого, кроме Джона. Она должна будет уделять ему много внимания. Она должна будет позаботиться о том, чтобы он, вырезая маленькие фигурки из древесины, не почувствовал колоссальность ее мраморных вещей. Она должна будет вплоть до самой смерти скрывать от сына свой размах.

— Ты часто говорил, что я проста. Однажды, мне кажется, ты сказал «глупа»… Так вот, ты был совершенно прав. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы узнать, что я собой представляю.

Он не спросил ее, что она имеет в виду.

— Я этим хотел сказать, что ты наивна, если ожидаешь, что люди будут принимать тебя такой, какая ты есть. Ты обращаешься с ними слишком по-детски. Но ты не ребенок, и они не знают, что с тобой делать.

— Да, я это знаю. Люди видят в других только то, что есть в них самих. И я должна была уже давно понять это, да?

Они говорили теперь с большими паузами, она — страстно и сомневаясь, он — осторожно, как бы проверяя свои слова наощупь. Время шло к вечеру. Солнце вливалось в комнату под острым углом. Его лучи осветили голубой ковер, который был приобретен в начале их совместной жизни с Марком. Эта жизнь кончилась, но заняла свое место в ее внутреннем мире. А теперь растущая скупость слов, которыми обменивались они с Блейком, дала ей почувствовать, что и их жизнь заканчивается.

— Не знаю, — ответил он. — Не требуй от меня, дорогая, чтобы я пускался в психологические исследования. Чистая правда состоит… — Он смолк на мгновение и отвернулся, — в том, что наша жизнь как-то просочилась у нас между пальцами.

— Если бы я не была такой, какая я есть…

— Ну тогда бы я в тебя вообще не влюбился, — закончил ее фразу Блейк, застегивая свою шубу. Он был немного бледен, и губы его были сухи. Внезапно ее охватила острая боль.

— Ах, Блейк, — воскликнула она, — ты так много дал мне!

— Ты мне тоже многое дала, Сюзан. — Но когда она протянула к нему руку, он покачал головой. — Нет, не обращай на это внимания и не пытайся задержать то, что уже минуло. Мне очень печально, что это ушло. Я был бы рад, если бы оно осталось, но ничто не может длиться бесконечно.

Быстрый переход