Мэрилин улыбнулась в ответ, но улыбка ее получилась натянутой от чрезмерного напряжения, которое сковало все тело. Девушка попыталась расслабиться, но обнаружила, что это выше ее сил. Казалось, она находится на сцене и исполняет роль в какой-то пьесе. Ее не покидало внутреннее беспокойство.

– Джемми рассказал мне, что сегодня вы выезжали на верховую прогулку, – спокойно заметил барон.

– Да, у вас очень живописные окрестности, – сказала Мэрилин, указывая изящной рукой в сторону сада.

– Моя дорогая, я предпочел бы, чтобы вы не выезжали, пока не ознакомитесь как следует с местностью, – мягко проговорил Барон.

Тем не менее Мэрилин восприняла это пожелание как приказ. Она кивнула и бросила взгляд на Карла: не добавит ли тот что-нибудь к светской беседе перед ужином. Но Карл молчал, потягивая вино из бокала, и лишь иногда переговаривался с Джемми, сидящим на кушетке в углу. Мэрилин не спеша разглядывала молодого человека. Карл оказался высоким, изящно сложенным юношей в противоположность мускулистому крупному Джемми. Откинутые с аристократического высокого лба темные волосы подчеркивали тонкие черты лица и нос с горбинкой. Разговаривая с Джемми, молодой человек принял грациозную позу, которая показалась Мэрилин очень элегантной. Создавалось впечатление, что она попала в окружение троих поразительно красивых мужчин.

Барон заговорил о приближающемся карнавале, обещавшем много веселья.

– Карнавал проходит в начале Великого поста. Мы отправимся в город на открытие праздника. У меня в Манаусе свой дом. Мы останавливаемся там, когда ездим договариваться со скупщиками каучука. Нужно будет подобрать вам подходящий костюм для бала.

Вошла Елена и объявила, что ужин подан. Недолго думая, барон взял стакан с шерри из рук Мэрилин и поставил на мраморный столик.

Мэрилин заметила, что Карл и Джемми уже поднялись с кушетки. Джемми устремился к ней, намереваясь проводить девушку в столовую, однако барон опередил сына и предложил Мэрилин руку. Джемми остановился, надув губы.

Трапеза прошла спокойно. Карл по-прежнему хранил молчание. Он, казалось, находился в каком-то другом мире. Джемми сидел опустив глаза и почти ничего не ел. У Мэрилин тоже не было аппетита, хотя и креветки, и рассыпчатый рис казались восхитительными. На десерт подали крепкий бразильский кофе. Все перешли в комнату, где стояли клавикорды.

– Вы умеете играть? – с надеждой спросил Барон у Мэрилин.

– Не слишком хорошо.

Джемми неожиданно оживился и попросил ее сыграть что-нибудь. Сначала Мэрилин отказывалась, но под нажимом собравшихся все же согласилась. Девушка исполнила несколько сентиментальных песенок. Джемми сидел словно зачарованный звуками музыки. Барон развалился в кресле, обитом парчой, и наблюдал за Мэрилин из-под полуопущенных век.

Карл, слегка нахмурившись, остался у открытой двери веранды. Легкий ветерок, прилетевший из сада, донес до него густой аромат жасмина. Нежная музыка и этот чудесный запах напомнили Карлу о темноволосой Алисии. Он печально вздохнул.

У него не было ни малейшего желания подчиняться воле отца. Ему хотелось, чтобы Мэрилин играла и играла, не переставая. Звуки музыки взволновали юношу, наполнили грустью его сердце. Но Карл знал, что ради спасения плантации должен следовать указаниям отца.

Мысли его снова вернулись к Алисии и к тяжелому финансовому положению, в котором оказалась ее семья. Они могли бы жить в достатке, но большая часть состояния была потеряна в результате неудачных сделок. А теперь еще и ее отец ушел из жизни. «Несчастный случай», – говорили о его кончине, но все знали, что в действительности это было самоубийство.