Время тянулось невероятно медленно. Мелинда придвинулась к Холлоуэю, чтобы рассмотреть хоть что‑нибудь через ветровое стекло кабины – единственное окно аэрокара. Долины и невысокие холмы внизу сменились настоящими горами. На некоторых росли приземистые деревья, похожие на каучуконосы; другие горы состояли сплошь из утесов, лишь кое‑где прикрытых клочками почвы. Аэрокар жался к земле, летел в считанных метрах над верхушками деревьев, поднимался и опускался вместе с неровностями местности. Когда машина переваливала через очередную возвышенность, Мелинда разглядела вдали покрытые снегом пики и подумала о том, как высоко в горах находится каньон, о котором говорил Холлоуэй. Если ей, как врачу, придется иметь дело с переохлаждением и обморожениями…

– Мы кого‑то засекли, подполковник, – вдруг сказал второй пилот: – Следует на дистанции обнаружения позади нас…

Не успел он договорить, как справа ослепительно полыхнуло. Мелинда инстинктивно повернула голову – чтобы врезаться лбом в плечо Холлоуэя, когда аэрокар резко завалился вбок. Потом пилот выровнял машину, и Мелинду качнуло обратно. Сработавший механизм ремней безопасности надежно прижал ее к креслу.

– Насколько все плохо? – спросил Холлоуэй, перекрывая ставший вдруг пронзительным вой двигателей.

– Плохо, – крикнул пилот в ответ. – Правые надкрылки снесло, машина не слушается руля. Мы падаем.

Мелинда сжала зубы, чтобы не повредить их, когда аэрокар ударится о землю, и выпрямила спину, вцепившись в ремни безопасности. Она еще раз посмотрела вниз через лобовое стекло кабины. Заросшие лесом холмы по‑прежнему проносились под аэрокаром, но теперь они еще приближались с пугающей скоростью. Внезапно впереди появилось необычайно высокое дерево – и в последнее мгновение скользнуло в сторону. Пилот как‑то ухитрился обогнуть препятствие. Аэрокар опустился до уровня деревьев, и завывание двигателей потонуло в оглушительном треске веток. Еще немного ниже – и Мелинду затрясло в ремнях безопасности, когда аэрокар бешено закрутился между деревьями, словно какая‑то сумасшедшая змея. Пока машина падала, Мелинда смотрела вниз, сощурив глаза – она не хотела ничего видеть, но не могла отвести взгляд. Ветки трещали и скрежетали, ломаясь от столкновения с металлическим корпусом аэрокара. Этот жуткий звук походил на пронзительный вопль баньши – предвестник неминуемой гибели…

Раздался страшный грохот – аэрокар ударился о землю.

– Вы в порядке? – спросил Холлоуэй.

Мелинда пару раз моргнула и открыла глаза. Аэрокар лежал на земле, завывание двигателей прекратилось, и при этом, если не считать саднения в тех местах, где ремни безопасности впились в тело, Мелинда вроде бы не пострадала.

– Да, – ответила она. – Долго я пробыла без сознания?

– С минуту. – Сам Холлоуэй уже освободился от страховочных ремней и теперь помог Мелинде расстегнуть ее пряжки. – Мы должны оставить ложный след. У вас под сиденьем маскировочный костюм. Вытаскивайте его и надевайте.

Мелинда достала из‑под сиденья тяжелый сверток и развернула на коленях. Маскировочный костюм состоял из широкой накидки с капюшоном и тяжелого пояса, соединенного с накидкой тонкой трубкой. Наклонившись вперед, Мелинда надела пояс и набросила накидку. Материал, из которого был сделан маскировочный костюм, был непривычный на ощупь – плотный, тяжелый.

– Вы когда‑нибудь стреляли из штурмовой винтовки «Оберон»?

– Я стреляла из охотничьего ружья, да и то всего несколько раз. – Мелинда с трудом поднялась на ноги и огляделась по сторонам. Все остальные пассажиры аэрокара тоже были одеты в маскировочные накидки. Один как раз вылезал из разбитой машины через бесформенный пролом в том месте, где раньше была дверца.