Через десять минут Маура уже вышла из дома.

В особняке Шермехонов никого не было. Горничная сказала, что миссис Шермехон и леди Дэлзил уехали полчаса назад.

Маура не стала возвращаться домой. Она попросила кучера отвезти ее в Центральный парк и подождать. В парке она направилась к одной из засыпанных пушистым снегом скамеек. Ее соболья шуба была застегнута до самого верха, руки спрятаны в муфту. Вокруг играли в снежки и катались на коньках дети, и Мауре вспомнился день, когда она, взобравшись вверх по косогору, впервые увидела Изабел. С холма просматривалась проселочная дорога из Киллари, и она с нетерпением ожидала появление кареты Клэнмаров.

Она вспомнила, как пригревало в тот день солнце, как колол босые ноги вереск, как появилась карета и она наконец увидела лорда Клэнмара и Изабел.

Ей под ноги упал снежок. На соседней горке с радостными воплями катались на санках дети. Маура не чувствовала холода, не замечала падающего снега.

Перед ее глазами катилась, громыхая, карета Клэнмаров. потом она поравнялась с косогором, на котором сидела Маура, маленькая светловолосая фигурка повернулась, подняла голову, и их глаза встретились.

Она вспомнила, как от радости вскочила на ноги, замахала рукой, и была вне себя от счастья, когда маленькая фигурка в карете помахала ей в ответ.

У Мауры замерзли щеки, она встала и медленно пошла к карете.

– К миссис Шермехон, – приказала она кучеру в надежде, что Бесси и Изабел уже вернулись.

Бесси в ужасе смотрела на нее.

– Но, дорогая Маура, Изабел уехала. Я только что вернулась из порта.

– Не может быть! Генри сказал мне, что она уезжает лишь в конце месяца!

– Да, верно. Она хотела уехать в конце месяца. Но стало слишком холодно, она плохо переносит мороз. На пароходе, который сегодня отходит, как раз осталась свободная каюта…

Маура, не дослушав, бросилась к выходу.

– Тридцать девятый причал! – крикнула она кучеру. – Быстрее, это срочно!

Сердце бешено колотилось у нее в груди. Вдруг она опоздает? Что, если корабль отошел и Изабел уже плывет в Ирландию?

– Скорее! – торопила она кучера. – Пожалуйста, скорее!

Но дорога обледенела, и кучер боялся гнать лошадей быстрее.

– Боже, – молилась Маура, – не дай мне опоздать, прошу, не дай мне опоздать!

Она вспомнила свои другие поездки в карете. Самую первую, из лачуги – в Баллачармиш; с Александром, когда они ехали из порта в ее новый дом; в порт – встретить Изабел после двухлетней разлуки.

– Пароход от тридцать девятого причала еще не отчалил? – спросила она у кучера, когда они почти добрались до порта.

– Да, мадам, – крикнул тот в ответ, – судно компании «Кунард», мадам!

Через несколько минут они уже въезжали в порт.

Маура вышла из кареты, над ней возвышался борт корабля. В его тени собралась огромная толпа: пассажиры, еще не поднявшиеся на борт, и провожающие, пришедшие пожелать счастливого плавания родным и близким.

Маура в панике проталкивалась вверх по трапу первого класса. Она боялась, что ее не пропустят, что она не найдет Изабел, что…

– Маура! Маура!

Ее охватило чувство нереальности происходящего. Изабелл стояла у борта высоко над ней, точно так же, как в тот день, когда приехала из Англии. Только на этот раз кричала Маура:

– Не двигайся! Я сейчас поднимусь!

В этот раз не послушалась Изабел. Маура проталкивалась вверх, а Изабел спешила вниз. Опять они пробивались сквозь толпу, только пассажиры сейчас поднимались, а не спускались, как тогда, и опять они встретились на середине трапа.