Ты, Филька, ты прямой чурбан,

В швейцары произвел ленивую тетерю,

Не знает ни про что, не чует ничего.

Где был? куда ты вышел?

Сеней не запер для чего?

И как недосмотрел? и как ты недослышал?

В работу вас, на поселенье вас:

За грош продать меня готовы.

Ты, быстроглазая, всё от твоих проказ;

Вот он, Кузнецкий мост, наряды и обновы;

Там выучилась ты любовников сводить,

Постой же, я тебя исправлю:

Изволь ка в и́збу, марш, за птицами ходить;

Да и тебя, мой друг, я, дочка, не оставлю,

Еще дни два терпение возьми;

Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми;

Подалее от этих хватов,

В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов,

Там будешь горе горевать,

За пяльцами сидеть, за святцами зевать.

А вас, сударь, прошу я толком

Туда не жаловать ни прямо, ни проселком;

И ваша такова последняя черта,

Что, чай, ко всякому дверь будет заперта:

Я постараюсь, я, в набат я приударю,

По городу всему наделаю хлопот

И оглашу во весь народ:

В Сенат подам, министрам, государю.

Чацкий

(после некоторого молчания)

Не образумлюсь… виноват,

И слушаю, не понимаю,

Как будто всё еще мне объяснить хотят,

Растерян мыслями… чего то ожидаю.

(С жаром.)

Слепец! я в ком искал награду всех трудов!

Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал,

близко.

Пред кем я давеча так страстно и так низко

Был расточитель нежных слов!

А вы! о боже мой! кого себе избрали?

Когда подумаю, кого вы предпочли!

Зачем меня надеждой завлекли?

Зачем мне прямо не сказали,

Что всё прошедшее вы обратили в смех?!

Что память даже вам постыла

Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,

Которые во мне ни даль не охладила,

Ни развлечения, ни перемена мест.

Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно!

Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,

Мой вид, мои слова, поступки – всё противно,

Я с вами тотчас бы сношения пресек,

И перед тем, как навсегда расстаться,

Не стал бы очень добираться,

Кто этот вам любезный человек?..

(Насмешливо.)

Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и для чего!

Подумайте, всегда вы можете его

Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.

Муж мальчик, муж слуга, из жениных пажей –

Высокий идеал московских всех мужей. –

Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.

А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам:

Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,

Я сватаньем моим не угрожаю вам.

Другой найдется благонравный,

Низкопоклонник и делец,

Достоинствами наконец

Он будущему тестю равный.

Так! отрезвился я сполна,

Мечтанья с глаз долой – и спала пелена;

Теперь не худо б было сряду

На дочь и на отца,

И на любовника глупца,

И на весь мир излить всю желчь и всю досаду.

С кем был! Куда меня закинула судьба!

Все гонят! все клянут! Мучителей толпа,

В любви предателей, в вражде неутомимых,

Рассказчиков неукротимых,

Нескладных умников, лукавых простяков,

Старух зловещих, стариков,

Дряхлеющих над выдумками, вздором, –

Безумным вы меня прославили всем хором.

Вы пра́вы: из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день пробыть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет.