Грегор пристально смотрел на девушку, пытаясь понять, действительно ли ее братья так опасны, или же она просто хвастает.

– Похоже, ты и впрямь опасалась кровопролития.

Алана кивнула:

– Да, очень опасалась. Мои братья прекрасные воины, но слишком уж вспыльчивые. Они бы восприняли содеянное Гоуэнами как смертельное оскорбление. Братья получили хорошую выучку – пожили в клане моей матери высоко в горах, там, где людей почти нет и жизнь очень суровая. Поскольку в Донкойле множество молодых мужчин из клана Мюррей, мой отец предложил всем желающим получить выучку в другом месте. И братья решили принять предложение. Они у нас большие любители приключений. Братья вернулись с гор отличными воинами, но очень грубыми и необузданными. Папа много сил приложил, чтобы приучить их к обычной мирной жизни.

– О чем ты? Мне всегда казалось, что отважные воины в чести в любом клане.

– Да, конечно. Их отвага отца очень радует. Ведь для этого их и отправляли в горы. Но папа говорит, что отправил в горы двух безбородых юнцов с кое-какими манерами, а получил обратно двух дикарей, которые убеждены, что диспут – это когда один оппонент бьет другого ногами до тех пор, пока тот, другой, не признает себя побежденным.

Грегор рассмеялся:

– То же самое можно сказать про многих моих сородичей.

– Мои братья на самом деле не лишены доброты, но они скорее дали бы отрезать себе языки, чем в этом признались бы. – Алана окинула взглядом элегантный наряд Грегора – от белоснежной льняной рубашки и частично расшнурованного камзола до панталон, заправленных в отлично сшитые сапоги. – Они ни за что не надели бы камзол с панталонами, посчитали бы такой наряд слишком английским. Их платье в основном состоит из пледа и грубых сапог из оленьей кожи. Это мама заставила их надевать под плед хоть какие-нибудь штаны. – Грегор от души рассмеялся, и Алана улыбнулась ему в ответ. – Мама не сказала мне, как ей удалось их уговорить, но доводы у нее, наверное, были очень веские, потому что они с ней даже не спорили.

– У тебя есть и другие братья и сестры?

– Да, четверо. Все меня младше. Еще три брата и сестра. А у тебя?

– У меня их несколько дюжин. И почти все – братья. Если мой отец и умеет что-то делать хорошо, так это плодить сыновей. – Грегор усмехнулся, пригибая перед Аланой ветку поваленного дерева, чтобы ей было удобнее через нее переступить. Вид у нее был несколько сконфуженный, но признание Грегора ее явно заинтриговало. – Мой отец просто удержу не знал с женщинами, пока не женился на Мэб, – продолжал Грегор. – Многие думают, что он пытается наплодить собственную армию. Некоторые из нас – мы с братьями – считали даже, что он немного не в себе. Но теперь мы так не думаем. Он всегда был хорошим отцом, хотя мы до недавних пор этого не понимали.

– А его бастарды живут с вами?

– Да. По крайней мере, все, о которых он знает.

– Ну, это очень хорошо с его стороны.

– Конечно, хорошо, но это его не оправдывает. Ни к чему плодить столько детей и столько врагов и изменять той, на которой женился. Отец до сих пор отказывается мириться с нашими сородичами и возвращать себе имя Камерон.

Грегор довольно долго рассказывал о своем отце. Теперь, когда пропала нужда скрывать свои имена, он мог откровенно говорить о себе и о своей семье. Мог даже говорить о том, насколько все изменилось с тех пор, как в Скаргласе появилась Фиона, и изменилось к лучшему. Алану его рассказы забавляли, хотя порой и смущали. Но слушала она с интересом, и Грегор решил, что ему не составит труда уговорить ее ехать с ним в Скарглас, – если, конечно, ему этого захочется.