Тут же на зелёной лавке изнывали алкаши, тяжёлые и засаленные, с лицами цвета копчёной камбалы. Среди них была крупная женщина в солдатских сапогах. Разметавшись по скамье дебелым телом, она спала, приоткрыв рот и запрокинув голову. Сосед справа, задрав драную юбку и обнажив грязное толстое колено с кошмарной ссадиной, устало лапал её бледную ляжку. Он спросил у меня закурить, — я как раз проходила мимо, — спросил вяло и безнадёжно, не отрываясь от дела. Я покосилась — его коричневая клешня мяла дряблое жирное тело как мнут тесто — и тут же отвернулась и быстро пошла в сторону зоопарка.

Через Волков переулок свернула на Малую Грузинскую и направилась к Тишинке. Но не прямо, а змейкой — петляя по знакомым скверам, забредая в окрестные дворы. Растягивая и закручивая никчёмное время в бессмысленный серпантин.

Переулок тянулся вдоль бетонного забора, за ним был зоопарк. Ветер доносил дикий звериный дух, изредка оттуда долетали жутковатые звуки — то ли птиц, то ли зверей, томящихся в московской неволе.

Вон в той новенькой девятиэтажке обитали семьи гэбэшников, тут жил Сашка Ерохин из нашего класса, он уверял, что огромный белый шар на крыше их дома — это специальная антенна, которая ловит позывные советских разведчиков из Англии и Америки. Врал, конечно — ну как шар может быть антенной? Хотя шар бесспорно выглядел таинственно и напоминал гриб-шампиньон из страны великанов или инопланетный космический корабль. К слову, с нами учился странный мальчик Петриков, который видел летающую тарелку, когда гостил прошлым летом у бабки на Украине. Видел и пришельцев, коротышек с большими головами и круглыми как блюдца глазами. Петриков в