— Стой, я сказала, сволочь!

Вслед за этими словами мой каблук неожиданно увяз во влажной почве. Сделав резкий рывок, я только навредила себе. Потому что свалилась, в тот же момент почувствовав резкую боль от уколов шипов какого-то растения.

— Сто-ой, стрелять буду! — возопила я, совершенно забыв, что сегодня мне и стрелять-то не из чего.

Поднявшись, я увидела два силуэта, усердно карабкающиеся по забору.

— Ага! — закричала я и метнулась к ним.

Однако никакого оружия или хотя бы орудия труда под рукой не было. Я взмолилась: хоть бы лопата какая-нибудь попалась.

Но здесь царил идеальный порядок, и все вещи имели свое место. Бросив взгляд в сторону, у стены дома я неожиданно обнаружила ящик, наполненный пустыми бутылками из-под вина, шампанского и кетчупа. К счастью, от них еще не успели избавиться. Поскольку тайные недруги к этому моменту уже взобрались на самую верхушку кирпичной стены, мне ничего не оставалось, кроме как начать метание в них пустой посуды.

Однако бросать я умела метко. Первая же тяжелая толстостенная бутылка, рассчитанная на литр жидкости, попала в цель.

Мужик завыл, пошатнулся и опрокинулся.

Только опрокинулся, к моему несчастью, за забор, на улицу. Получилось, что я невольно помогла ему удалиться отсюда. Второй, .испугавшись, спрыгнул сам и тоже заорал от боли — приземление с такой высоты никому не могло доставить удовольствия.

В несколько прыжков я достигла калитки. Но она была снабжена несколькими премудрыми замками, открыть которые в мгновенье ока не удалось бы никому. За стенкой заурчал мотор какого-то автомобиля, вслед за чем послышался визг шин спешно отъезжающей машины.

— Опоздала… — разочарованно пробормотала я.

Но мысль, молнией сверкнувшая у меня в голове, о том, какова цель визита незваных гостей, не дала мне расслабиться. Я ахнула и рванула к помещению, в котором скрылся некоторое время назад Беккер-старший.

Дверь оказалась незапертой. Собираясь открыть ее, я взялась за ручку, но тут же почувствовала прикосновение к чему-то влажному и липкому. Поднесла руку поближе к глазам и обомлела — кровь!

Я резко открыла дверь. Сразу за ней начиналась лестница — вниз вели многочисленные ступеньки. Я быстро спустилась и оказалась в довольно длинном темном коридоре. «Вот почему мы с Виталькой ничего не услышали», — подумалось мне. Я двинулась вперед и наконец остановилась перед еще одной дверью. Прислонилась к стене и осторожно потянула за ручку. Дверь со скрипом отворилась, но за ней царило безмолвие.

Подождав пару секунд, я с опаской выглянула и увидела: на полу лежал Беккер-старший, и из-под его тела струйкой сочилась кровь.

— Что там такое? — послышался сверху тревожный голос Витальки.

Я крикнула:

— Иди сюда! — и стала прощупывать пульс у Валерия Павловича.

— Сынок, что там? — раздался с улицы взволнованный голос Юлии Николаевны.

— Не знаю, — ответил Виталька, — иди домой.

Он явно предчувствовал недоброе, поэтому старался уберечь мать от возможного потрясения.

— Отец! — воскликнул Беккер, показавшись за моей спиной.

— Успокойся, — сухо сказала я, — он жив. Жив, но без сознания. Тащи аптечку скорее, перевязать надо.

В коридоре уже слышались приближающиеся шаги Юлии Николаевны.

Виталька бросился к двери и скрылся за ней.

— Чтo там? — дрожащим голосом спрашивала женщина.

— Мама, успокойся, — сказал ей Беккер-младший, — отец ранен.