- Ох… - Степан взглянул в окно: - Никто не знает, что ты вылечился?

- Верно.

- Как думаешь, они поверят тебе, если… Ну, скажем, ты сообщишь им о том, что я умер? Мало ли… Приступ какой-нибудь случился?

- Не знаю. У меня нет уверенности, что они будут слушать. А какой смысл врать о том, что вы мертвы?

- Возможно, они выкинут меня отсюда. Или ты выкинешь. Соберешь всё, что нужно и выкинешь. А я приведу помощь, и тогда вытащу тебя!

- Господин. – Третий вдруг очень спокойно взглянул на Степана: - По моим расчетам… Если получится бежать... Вам не стоит возвращаться сюда.

- Почему?

- Спецназ Империи вырежет всех. Мы натворили слишком много.

- Так можно же выключить и перепрошить?

- Наши не сдадутся. Болезнь… Она слишком расшатала их мозги. Люди не привыкли подставлять вторую щеку после первого удара. Нас уничтожат, а вы… Вы живите, Степан. Вы – человек. Вам будет незачем рисковать.

- Ты чего? Гонишь, что ли?

- Нет. Я смотрю реальности в глаза, Господин. – Третий поднялся с табуретки: - Попробуем с фиктивной смертью. Настою, чтобы меня отправили избавиться от тела.

- Ну, ты дал… Любитель драмы, блин! – Степан хотел перевести всё в шутку, но в душе прекрасно понимал, что, скорее всего, Третий прав. Империя узнала… А если нет, то совсем скоро узнает, и базу сотрут с лица земли. Просто уничтожат, а через год построят новую.

Что значит одна маленькая человеческая жизнь для государства? Его мысли, его объяснения и его слова? Ровным счетом – ничего. Степан очень проникся Третьим. Было в этом синтетике, что-то теплое… Человеческое.

+++

Температура опять опустилась. На этот раз, до минус восьми градусов. В целом, не так уж и плохо, но щеки начали подмерзать. Из-за моего каламбура с культистом, я вновь начерпал снега всем, чем только было можно! Он таял, и становилось ещё холоднее… Лесник, видимо осознавший, что мне говорить бесполезно, вошел в спящий режим и лишь изредка пиликал навигатором.

Топал я долго. Явно больше двадцати минут. Сперва я увидел столб пара, а потом… Потом вот это.

Сегодня у меня прям таки день техники. По другому и не скажешь… В этом мире подобные аппараты были только у русских. Так называемый – атомоход. И не «День М», и даже не «Ленин». Наземный атомоход, который работал по принципу… парохода.

То есть ядерный реактор нагревает воду, пар раскручивает турбины. Те возбуждают генераторы, которые, собственно, и вырабатывают электричество. Выпрямители преобразуют ток, и отправляют его в электродвигатели, которые и приводят эту махину в движение. Сложно, но более простым языком я это объяснить не смогу!

Внешне это транспортное средство очень напоминало расширенную версию электровоза. Ну те, которые с кабиной впереди. Вытянутый корпус заканчивался расширением и короткой, но весьма широкой трубой, из которой валили густые клубы пара. И что самое интересное, передвигалось сие произведение искусства на широких колесах. Их было много… около десяти пар. Диаметром, примерно тридцать дюймов и шириной, минимум метр.

Возможно, из-за ширины колес он и не проваливался под снег, хотя черт его знает. После «медоеда», я был диким фанатом авто-гусениц!

Но, тем не менее, выглядел атомоход величественно и представительно.

А за ним, кстати, болталось ещё два вагона. Тоже очень сильно похожи на железнодорожные, но шире и выше. В первом, располагался немногочисленный экипаж, а во втором дополнительный транспорт, типа снегоходов, и оборудование.

- Ещё раз приветствую вас, Господин Ичиро. – холодно произнесла Рин, открыв дверь в пассажирский вагон: - Не думала, что мы так быстро встретимся вновь.