К разгадке магии Мириа Маг продвигался с трудом, что удивляло его снова и снова. Катри искренне считал, что местное чародейство не окажется для него крепким орешком, но встреча с ведьмой разуверила его в этом. Правда, в ведьме уживалось (наряду с естественным) и некое постороннее волшебство, но ведь не из другого же Мира оно взялось! Инаковость Эндар почувствовал бы…

Лесному Магу удалось установить, что магия ведьмы как-то связана с совпадением определённых фаз трёх лун Пограничного Мира, и эск надеялся отыскать исчерпывающий ответ на все вопросы уже в ближайшее время - ход светил благоприятствовал. И вот долгожданная ночь наступила.

На этот раз он взял с собой в постель одну только Мириа - присутствие других женщин всё-таки несколько отвлекает, а дело казалось Катри всё более и более серьёзным и заслуживающим самого пристального внимания.

Всё шло, как обычно - почти. Маг чувствовал какой-то странный холодок, но отнёс это на счёт собственного охотничьего азарта и возбуждения. Мириа же была восхитительна, как всегда (без всяких "почти"). Эндар не мог припомнить, когда он в последний раз испытывал подобное; язык слов слишком беден, чтобы передать все оттенки того каскада невероятных ощущений, который обрушился на эска. И вместе с тем Катри ясно видел, как по мере приближения времени совпадения лунных фаз всё существо ведьмы наливается колдовской силой, переполнявшей Мириа и бьющей через край. Быстрые блики пробегали по её лицу с закушенными от наслаждения губами и словно смывали выступавшие на смуглой коже мелкие капельки пота. За пеленой любовной горячки Маг чувствовал - час близится.

Они позволили себе передохнуть немного и снова соединили объятия и тела. Очередная горячая волна пика физической близости уже накатывала на Эндара, когда тело ведьмы вдруг выгнулось дугой, и сквозь её стиснутые в истоме зубы прорвался хриплый стон. Гибкая и мягкая, живая и податливая горячая плоть Мириа как-то сразу сделалась похожей на сжатую стальную пружину, стала чужой и…враждебной!

Закинутые за голову руки ведьмы заметались, как потревоженные змеи, а потом её правая рука молниеносно устремилась к шее Мага. И в тонких, но сильных пальцах была зажата острая металлическая шпилька в форме крошечного кинжала, неуловимо быстро извлечённая из густых каштановых волос.

Миниатюрное жало летело точно в ямку на горле, и если бы Эндар не готовился внутренне к мигу познания, собираясь и концентрируясь независимо от почти полностью владевшего им чувства наслаждения прекрасной ведьмой, то укус железа наверняка достиг бы цели. Остриё коснулось кожи, чуть кольнуло и… медленно пошло назад вместе с державшей его рукой. Мириа сопротивлялась отчаянно; Катри перехватил и сжал её тонкую кисть со странным ощущением того, что он борется с внезапно ожившей железной статуей - такая огромная злая сила переполняла тело женщины, ещё всего лишь пару мгновений назад бившейся в экстазе высшей точки страсти. Вязкая кисея сладкого дурмана таяла, и Эндар пустил в ход магию. Кинжальчик вывалился из ослабевших пальцев Мириа и упал на смятое покрывало; игла его лезвия неприятно отсвечивала зелёным. Ведьма ещё пыталась вырваться, но в её остекленевших бездонных глазах уже нарастал и плескался смертный ужас. А затем всё тело Мириа (или того существа, что заменило её) разом обмякло, голова с разметавшимися волосами бессильно свесилась чуть набок, и изо рта на смуглую щёку выбежала алая струйка крови. Ведьма была мертва.

И тут же за окном спальни резко и часто захлопали сильные крылья.

Эск бросился к оконному проёму и почти сразу отыскал (магическим зрением, простое было бы бессильным) на тёмном фоне неба, среди россыпи звёзд и обрывков ночных облаков, силуэт быстро удалявшейся громадной птицы.