Мы все держали скорость свыше ста двадцати километров; моя колымага отчаянно вибрировала и если бы, не дай Бог, внезапно остановилась, «бьюик» меня просто бы переехал. Мои руки, сжимавшие «баранку», дрожали от напряжения.

Не посигналив Дик свернул с магистрали. Меня занесло вправо, когда я сворачивала за ним. На какую-то долю секунды колеса «шеви» оторвались от бетона, я увидела, как «бьюик» почти впритирку объехал два тормозящих, свирепо сигналивших экипажа, затем каким-то непостижимым образом приблизился к «мерседесу», успевшему удалиться примерно на полмили.

Я похлопала по рулевому колесу. Давай газуй, старушка. Покажи, на что способна. А ну-ка, жми, крошка!.. Что из того, что ты стоишь на сорок «штук» дешевле, ведь ты же от этого не хуже?.. «Шеви» возмущенно задрожал, но выжал сто сорок и сократил дистанцию между мной и «мерсом».

Тем временем «бьюик» продолжал гнаться за мной на расстоянии примерно тридцати метров. Мой револьвер по-прежнему лежал в «бардачке», но я не могла себе позволить хотя бы на миг оторвать пальцы от руля, чтобы достать его. Хотя было уже очевидно, что дорожно-патрульная служба не даст всем троим далеко уехать на такой скорости.

Я вся взмокла, когда мы уже значительно медленнее въехали на Нортвест-хайвей. Мчаться здесь было невозможно из-за частых светофоров и патрульных мотоциклистов, которые постоянно курсировали в округе.

Затормозив у светофора, я сняла с цепочки ключик от «бардачка». При следующей краткой остановке я открыла его, выхватила револьвер и сунула в карман пиджака.

Хамфрис обитал в Баррингтоне, а это – добрых пятьдесят миль от центра Чикаго. Дик гнал машину с такой скоростью, что мы преодолели расстояние за рекордно короткий срок и вскоре уже подъезжали к коттеджу Хамфриса. Дик свернул на малую дорогу, ведущую прямо к дому, а я и «бьюик», не сбавляя хода, проехали мимо. Едва «мерседес» скрылся из виду, «бьюик», газанув, сделал полный резкий разворот и, объехав, меня, повернул в обратную сторону, к шоссе.

Я остановила машину и замерла, уронив голову на руль; руки противно дрожали, мне необходимо было поесть. За целый день – ни крошки во рту. Казалось, что изматывающие перипетии сожгли весь сахар в моей крови. Будь у меня напарник, я послала бы его за едой, а сама осталась бы в засаде. Но факт оставался фактом: пришлось рискнуть и отправиться на поиски ближайшей закусочной. Я наткнулась на придорожный буфет, взяла двойной гамбургер, стаканчик шоколадного крема и картофельные чипсы. Поглощенная пища властно повелевала не двигаться, выспаться.

Я пробормотала нечто вроде того, мол, дело есть дело и, поборов сонливость, вернулась к жилищу Хамфриса. У него был большой участок земли. Укрытый пышными кронами особняк с дороги был едва различим. В темноте виднелся лишь кусочек облицованного туфом фронтона, освещаемого фонарем. Я свернула в небольшую аллейку и стала ждать. Сама не зная чего. Развалилась на сиденье, закрыла было глаза, но тотчас открыла, видимо, оттого, что появилась машина с зажженными фарами. Это был черный «бьюик». В темноте освещая себе дорогу, он направлялся к шоссе. Я озябла, все тело напряглось до предела. С большим трудом удалось развернуть «шеви» и догнать «бьюик», когда тот уже сворачивал на магистраль. Через несколько миль я догадалась, что мы держим путь в госпиталь. Я поубавила ход: какой смысл покупать билет, если фильм давно и хорошо известен, а кроме того, я отнюдь не претендовала на первую премию в авторалли.