— Присядь-ка на секунду, — сказал Лэнг. — Мне захотелось прогуляться.

Горелл опустился в кресло.

— Я спрошу Нейла, нельзя ли нам заполучить стол для тенниса. Это поможет скоротать часы и даст возможность разминаться.

— Неплохая идея, — согласился Лэнг. — Если только мы протащим его через дверь. Сомневаюсь, что это удастся, кроме того, здесь и так негде повернуться, даже если мы поставим кресла вдоль стены.

Он прошелся по залу, исподтишка посматривая сквозь окно в комнате санитаров. Свет был включен, но там все еще никого не было.

Тогда он легким шагом подскочил к проигрывателю и несколько мгновений прохаживался рядом с ним. Неожиданно он повернулся и зацепился ногой за гибкий шнур, ведущий к розетке в стене.

Вилка выскочила из розетки и упала на пол. Лэнг оставил ее лежать там и уселся на подлокотник кресла Горелла.

— Я только что отключил микрофон, — доверительно сообщил он.

Горелл осторожно оглянулся:

— Где он был?

Лэнг показал:

— Внутри проигрывателя. — Он рассмеялся чуть слышно. Мне показалось, будто я зацепил самого Нейла. Он придет в бешенство, когда поймет, что больше не слышит нас.

— А почему ты думаешь, что эта штука была в проигрывателе? — спросил Горелл.

— Где ей быть еще? Кроме того, ей вообще не было иного места. Только здесь. Если только не там, — он жестом показал на плафон, висевший в самом центре потолка. — Он пуст, если не считать двух лампочек. Проигрыватель — самое подходящее место. Я давно догадался, что микрофон там, но не был уверен до тех пор, пока не уяснил, что у нас есть проигрыватель, но нет пластинок.

Горелл кивнул с важным видом. Лэнг отошел, прищелкивая языком. Над дверью в помещение 69 часы оттикали три часа пятнадцать минут.

Движение ускорялось. То, что было раньше гимнастическим залом, превратилось теперь в небольшую комнату семи футов в ширину — тесный, почти идеальный куб. Стены сдвинулись вовнутрь по сходящимся диагоналям, не доходя всего несколько футов до окончательного фокуса…

Авери заметил, что Горелл и Лэнг слоняются вокруг его кресла.

— Вы что, хотите присесть? — спросил он. Они отрицательно покачали головами. Авери отдыхал еще несколько минут, потом выбрался из кресла и потянулся.

— Четверть четвертого, — заметил он, упершись руками в потолок. — Кажется, будет долгая ночь.

Он отклонился назад, чтобы позволить Гореллу пройти мимо него, а затем стал ходить по кругу вслед за остальными в тесном пространстве между креслом и стенами.

— Не представляю, как это Нейл хочет, чтобы мы бодрствовали в этой дыре по двадцать четыре часа в сутки, — продолжал он. — Почему у нас нет телевизора? Даже радио сгодилось бы.

Они скользили вокруг кресла: Горелл, за ним Авери, а Лэнг завершал круг; за плечами у них словно выросли горбы, шеи согнулись от того, что они смотрели все время вниз, на пол, ноги автоматически повторяли медленный, словно свинцовый ритм часов.

Теперь зал стал уже горловиной — узкой вертикальной камерой всего несколько футов в ширину и шести футов в высоту. Сверху горела всего одна запыленная лампочка под металлической сеткой. Словно разрушаясь под воздействием стремительного движения, поверхность стен стала шероховатой, напоминая фактурой рябой от щербин камень…

Горелл нагнулся, чтобы ослабить шнурок на ботинке, и Авери тут же врезался в него, ударившись плечом о стену.

— Все в порядке? — спросил он, взяв Горелла за руку.