Изменить размер шрифта - +

— А по каким приметам он узнал бы, что именно вы являетесь доверенным лицом «Креста», что именно с вами надо завязать специальную беседу?

Андрей Лысак на этот вопрос Зубавина ответил так:

— В верхнем кармане моего комбинезона должен был быть букетик горных фиалок.

— Понятно. А по каким приметам вы должны были опознать своего собеседника?

— На его голове черный берет, а на указательном пальце правой руки — толстое кольцо с камнем в виде игральной карты.

— О чем вы должны были беседовать с этим молодым мадьяром? — спросил Зубавин. — Вам это известно?

— Да. Я слово в слово запомнил пароль. Венгерский железнодорожник должен был подойти ко мне и, улыбаясь, снять с головы берет и сказать по-русски и по-мадьярски: «Здравствуйте, товарищ». Я должен был ответить ему только по-русски: «Здравствуй». Потом он угощает, меня венгерской сигаретой, а я его — советской. Прикурив, он спрашивает: «Какая у вас, в Советском Союзе, погода?» Я отвечаю: «Такая же, как и у вас, хорошая».

Андрей Лысак замолчал, робко взглянул на майора Зубавина, ожидая увидеть на его лице злую усмешку.

— Дальше, — сказал Зубавин.

Лысак продолжал:

— Потом он должен был сказать мне, куда положил посылку.

— Что за посылка?

— Этого я не знаю. И вообще… я больше ничего не знаю. Все рассказал.

— Хорошо. На сегодня довольно.

Зубавин отправил Андрея Лысака в камеру предварительного заключения. Некоторое время он молчал раздумывая. Потом вдруг спросил, обращаясь к лейтенанту, Гойде:

— Завтра как будто отправляется в свой первый заграничный рейс комсомольский паровоз Олексы Сокача?

— Да, товарищ майор.

— А мог бы Сокач выполнить одно наше деликатное поручение?

— Понял, товарищ майор. Олекса Сокач все сделает. Ручаюсь.

— Ну, если так, пригласите Сокача к нам для беседы.

— Есть пригласить Сокача для беседы! — Гойда лихо повернулся на каблуках, рванулся к двери, исчез.

Пока Гойда разыскивал по всему Явору своего друга, Зубавин приказал доставить к нему из тюрьмы Любомира Крыжа. Его привезли через полчаса. Он вошел в кабинет впереди конвойного: руки за спиной, сутулый, в черном пиджаке, чернолицый, в темной рубашке без галстука, с глубоко запавшими глазами, небритый, постаревший лет на двадцать. Он угрюмо, исподлобья взглянул на майора и остановился у порога с опущенной головой.

Зубавин отпустил конвоира, а Крыжу указал на ближайший стул.

— Садитесь и рассказывайте, мистер бывший резидент, зачем вы завлекли в свою шайку Андрея Лысака.

Крыж поднял голову и с удивлением посмотрел на майора:

— А больше ничто вас не интересует? Только этот щенок? Я решил рассказать все, решительно все, что знаю.

— Чему же мы обязаны такой словоохотливостью?

Крыж быстро, не задумываясь, не медля ни секунды, ответил:

— Я слишком опытен и умен, осмеливаюсь сказать, чтобы не понять, в какое безвыходное положение попал. И потом… тюремная жизнь не для меня.

— Понимаю. Нервы.

— Да, не скрою, я спешу к финишу. Пожил, хватит… Пусть как можно скорее приходит конец. Одним словом, я не буду ни в чем запираться. Расскажу все, даже то, что мог бы легко скрыть. О, история моей жизни поучительна! Родился я в знаменитом поместье…

Зубавин нетерпеливым взмахом руки остановил Крыжа:

— Вашу историю жизни потом расскажете. Сейчас отвечайте пока на вопрос. Зачем вам понадобился Андрей Лысак?

— Я хотел сделать из него хорошего связника.

Быстрый переход