|
Зелень была намного гуще и как-то ярче привычной Денису, но это он и раньше заметил… Вообще-то на море, да и на лес Денис мог смотреть бесконечно. Но надо когда-то и впечатления записывать… Тем более что купленные им приложения к «Блокноту пионера» требовали заполнения. А писем ждали и Войко, и в отрядах. Устроившись за столиком в купе, Денис почти час добросовестно заполнял желто-серые листы при помощи новенькой, заправленной до отказа ручки. Правда, как он честно сказал сам себе, перечитывая написанное, вышел не столько отчет о четырех днях пути, сколько какая-то гнилая философия. Ну, ладно. Пусть пока так. Он уже собирался добавить еще кое-что по поводу капиталистов, когда из коридора позвала мама: – Дениска, иди скорее, где ты?! Голос у нее был веселым и нетерпеливым. Мальчишка, поспешно закрыв ручку колпачком, выскочил из купе. К окнам высыпали почти все обитатели вагона – так что Денис даже заопасался: а вот перекинемся?! Тем более… ой мамАААА! Было куда! В полном восторге, смешанном с опасением, Денис втиснулся между родителями и не запротестовал даже, когда мама обняла его за плечи. А Третьяков-старший сказал тихо: – Большой Каскад. Отсюда вся энергия республики… – И не удержался: – И поэтому они так лихо торгуют редкоземельными. – Боря, помолчи, – попросила Валерия Вадимовна. Денис ошалело моргал. Он был в поезде – маленький по сравнению с этим поездом. Но… но и этот огромный поезд казался крохотной гусеницей на стене бетонного дома по сравнению с… Рейсовик с бешеной скоростью мчался по идущему над пропастью высотой в сотню метров… нет, больше!.. пандусу, который поддерживали ряды колонн. Слева – откуда-то сверху – рушились колоссальные массы белой от пены воды – рушились медленно и (слава звукоизоляции) бесшумно, пропадая внизу. А справа и ниже – в зелени и синей дымке – лежал город. – Вот он, наш Верный, – сказал кто-то дальше по коридору. Женский голос ответил: – Какая красота… Но если прорвет эту плотину?! Денис усилием воли заставил себя посмотреть вниз, насколько позволяло окно. Там, внизу, был белый пар и шевелящаяся тьма. И вертолет, летевший ниже поезда, а еще – несколько белых с алым домиков на каком-то уступе. У мальчишки заперло дух, но в то же время ему захотелось орать от восторга. – Па, кто построил эту плотину? – спросил он отца, высвобождаясь от маминой руки. Борис Игоревич ответил: – Когда-то тут был лавиноотбойник, – он кивнул чуть в сторону от трассы движения поезда. – Во-он в той стороне знаменитое Медео… Так вот. А потом, когда появилось море, строили дамбы, кое-как отгораживались… А двадцать семь лет назад отгрохали вот это. Феодальными методами, чуть ли не голыми руками. Если бы мы не помогли – были бы вторые пирамиды по количеству погибших. – Но впечатляет, – заметил сосед справа, молодой инженер в новенькой форме. – Я еду сюда работать… Лёвшин Антон… – он чуть замялся, – …Станиславович. Третьяковы представились. Мужчины заговорили про энергетику, Валерия Вадимовна то и дело вставляла замечания про заболоченность и эпидемии. Послушать это было интересно, да… но Денис ринулся в купе – записывать впечатления… а лучше сначала скорее достать и наладить фотик. Однако сделать ему не позволили ни того, ни другого. Выяснилось, что «уже приехали» и «надо собираться». Правда, фотоаппарат Денис все-таки достал и повесил на сумку, чтобы был под рукой. Поезд замедлял ход; уже сделали объявление, что прибываем в столицу – так и сказали, «столицу», и Денис про себя хмыкнул. Кто там, на объявлениях, сидит? Какая это столица? Для него столица – Великий Новгород. |
