– Так, Димитрий явно засел смотреть футбол, сегодня играет «Олимпиакос», как я забыла? Мой тоже засел, конечно, ему некогда возиться с Зойкой. Сейчас все улицы вымрут, вот увидите!

– А как мы вернемся в отель? – забеспокоилась Таня. – Здесь можно взять такси?

– В принципе да, – не слишком оптимистично заметила та. – Но таксисты тоже люди и тоже хотят смотреть футбол. Да вы не переживайте, я сама вас отвезу. Возьму машину у Косты, он все равно дежурит сутки, а завтра его кто-нибудь подбросит до Мармари. Мы с ним соседи.

Она переговорила с молодым патрульным, который без разговоров отдал ей ключи от машины, а сам, распираемый спортивным возбуждением, отправился в участок, присоединяясь к своим коллегам. Ольга подбросила ключи на ладони и лукаво взглянула на свою спутницу:

– Давайте посидим где-нибудь в кафе, выпьем по рюмочке? Я вас угощу по случаю знакомства и дня рождения... И мне кажется, нам можно перейти на «ты», а то общаемся как-то слишком официально! Ты не против?

– Конечно нет. – Таня взглянула на часы. Время близилось к полуночи. У нее появилось ощущение невесомости – таким странным казался этот незнакомый приморский город, в сердце которого она вдруг оказалась, неоновые греческие вывески на магазинах, все еще открытых, несмотря на поздний час, голоса прохожих, звучащие так буднично, по-домашнему, притом что она ни слова из их разговоров не понимала... Даже луну, высоко повисшую в светло-синем небе, Таня, казалось, видела впервые в жизни – такой она была яркой, рельефно вылепленной, ослепительно-белой.

– Только насчет рюмочки, – осторожно добавила она, вспомнив, как лихо и почти в одиночку расправилась ее новая приятельница за обедом с бутылкой вина. – Мне кажется, что дорога была довольно сложная, все-таки горы, обрывы над морем...

– Я проеду ее во сне, не волнуйся! – Ольга сунула ключи в карман короткой кожаной куртки, придававшей ей подростковый вид, и деловито огляделась: – Погоди, надо сообразить, где нет телевизора? Сейчас везде будут смотреть футбол... Хотя мы можем сесть снаружи, и тогда все равно. Не замерзнешь на улице? Тогда идем в оузерию к Никасу, угощу тебя местной водкой. В принципе это просто анисовка...

– А вдруг нас остановят?! – в последний раз воззвала к здравому смыслу девушка, устремляясь вслед за Ольгой, быстро зашагавшей в глубь узкого кривого переулка, тесно заставленного машинами.

– Кто?! Где?! – со смехом обернулась та и поманила Таню за собой. – Расслабься, ты не в своей Москве, ты в Греции, причем в деревне! Здесь никогда ничего не происходит, особенно не в сезон!

И даже не обращая внимание на явное несоответствие своих слов с реальностью (они все еще находились в двух шагах от полицейского участка), добавила:

– Это рай до грехопадения, здесь в некоторых домах до сих пор не запирают дверей. Жаль, что ты так быстро уезжаешь, – я не успею тебе этого доказать. Можешь просто поверить на слово?

И, не дожидаясь ответа, крепко взяла Таню за руку и потянула за собой, словно боялась, что та вдруг передумает, вырвется и убежит. Девушка была слишком ошеломлена таким напором, чтобы сопротивляться, и, едва поспевая за размашисто шагавшей спутницей, молилась про себя, чтобы на обратном пути та оказалась в состоянии держать руль и они не закончили свой путь где-нибудь под скалистым обрывом. «Тогда я даже не побью Пашин рекорд, – с горькой иронией заметила она. – Судя по всему, он продержался в этом раю по крайней мере двое суток. Или дольше?»

– Не припомнишь, когда похоронили твоего свекра? – спросила Таня, когда они уже усаживались за шаткий деревянный столик под навесом возле выбранного Ольгой кафе.