— Бессмысленной смертью ты докажешь только свою глупость. Ты хотя бы знаешь, сколько от нас до Теода?

Рука Раодена медленно опустилась. Он знал, что до Теода по морю примерно четыре дня пути, но не обладал достаточными познаниями в географии, чтобы вычислить расстояние в милях или футах. Для эйона Тиа необходимо определить какую-то меру измерений, чтобы указать символу, на какое расстояние его перенести.

Дьюл хлопнул друга по плечу.

— Подготовьте корабль, — приказал он немногочисленным остаткам элантрийских гвардейцев.

«Мы опоздаем! — Принца охватило невыносимое горе. — Зачем мне магия и возрожденный Элантрис, если я не могу спасти любимую женщину?»

— Пять миллионов сто двадцать семь тысяч сорок два, — раздался голос позади.

Принц удивленно обернулся. За его спиной стоял излучающий серебристое сияние Адиен. Его взгляд очистился от мутной завесы, что затягивала его с рождения, и теперь в глазах мальчика светился острый ум.

— Адиен… — поразился Раоден.

Только сейчас он заметил, как поразительно мальчик похож на Люкела.

— Мне кажется, что вся моя жизнь прошла как во сне, Раоден. Я понимал все, что происходит, но не мог вмешаться, не мог поговорить с вами. Я излечился, хотя в одном остался прежним — я всегда прекрасно запоминал цифры.

— Шаги, — прошептал принц.

— Пять миллионов сто двадцать семь тысяч сорок два, — повторил Адиен. — Столько шагов отсюда до Теода. Тебе нужно измерить мой шаг и использовать его как меру длины.

— Поторопитесь, господин! — испуганно прервал их Эйш. — Она в опасности. За принцессой наблюдает Май, и он говорит, что ее окружили. О Доми! Торопитесь!

— Где? — выкрикнул Раоден.

Он наклонился и измерил длину шага Адиена при помощи полоски ткани.

— Рядом с портом, милорд. Она стоит на главной дороге, что ведет к докам.

— Адиен?

Не дожидаясь ответа, Раоден пририсовал к горящему в воздухе эйону линию, что равнялась шагу мальчика.

— Пять миллионов сто двадцать семь тысяч сорок два, — ответил юный элантриец. — Ты окажешься в порту. — Он поднял голову и нахмурился. — Не знаю, откуда мне это известно. Я был там однажды в детстве, но…

«Будем надеяться на лучшее». С этой мыслью Раоден добавил к эйону указание перенести его на пять миллионов сто двадцать семь тысяч сорок две длины последней линии.

— Сюл, ты спятил! — закричал Галладон.

Принц посмотрел на друга, согласно кивнул и широким мазком добавил линию Разлома.

— До моего возвращения за Арелон отвечаешь ты, дружище.

Эйон затрясся, выплевывая сполохи света. Раоден ухватился за середину прыгающего в воздухе символа, и его пальцы вцепились в свечение, как будто переплетение линий обрело плотность.

«Идос Доми, — помолился он. — Если ты слышишь меня, направь мой путь». С надеждой, что Эйш указал направление правильно, Раоден отдался энергии эйона, и мир вокруг него исчез.

Сарин прижалась спиной к кирпичной стене. Дилаф неторопливо приближался к принцессе, его монахи смыкали полукруг за спиной предводителя.

Все кончено. Дальше бежать некуда.

Вдруг в одного из монахов ударил луч ослепительного света, подбросив того высоко в воздух. Сарин с открытым ртом наблюдала, как тело фьерденца пролетело над головой и звучно стукнулось о мостовую. Воины Дилафа замерли, не понимая, что происходит.

Между замешкавшимися монахами проскочил человек и одним прыжком загородил собой принцессу. Его кожа переливалась серебром, волосы сияли белоснежным светом, а лицо…

— Раоден? — воскликнула девушка.

Дилаф угрожающе зарычал, у Сарин вырвался вскрик, когда монах с нечеловеческим проворством бросился на ее спасителя.