Лина попятилась и чуть не упала на капустную грядку. Но устояла на ногах и, разозлившись, вскинула руку  и швырнула яйцо  в Торрена, угодив ему в плечо. К ее удивлению, яйцо не отскочило, а разбилось, и по рубашке Торрена потекла какая—то желтая слизь.

— Посмотри, что ты сделала! — заорал Тор—рен. — Всех оставила без яйца! — Он собрался уже броситься на нее, но доктор успела схватить его за руку.

— Прекрати!

Лина пришла в ужас. Но увиденное вызвало у нее и отвращение. Неужели люди едят эту слизь? Она даже порадовалась, что ей удалось избежать этого. Но, конечно, сожалела о содеянном.

— Извините, что разбила яйцо. Я не знала, что это такое.

— Ты мне еще и рубашку испачкала! — Тор—рен вырывался из руки доктора.

— Но ты меня толкнул! — фыркнула Лина.

— Да, да. — Голос доктора переполняла усталость. — Так все и происходит, не правда ли? Кто—то толкает первым, кто—то в ответ. И очень скоро все гибнет.

— Все? — переспросила Лина. — Но разве рубашку нельзя постирать?

— Можно, конечно, — ответила доктор. — Я не про рубашку. Не важно. — Она отпустила Торрена. — Наверное, на завтрак у нас будет хлеб и абрикосы.

Миссис Мердо уже спустилась, оставив спящую Поппи в кровати. Позавтракали они вместе. Лина съела пять абрикосов. Они ей понравились. И не только по вкусу. Их розово—оранжевая поверхность, такая шелковистая, на ощупь напоминала щеку младенца. И хлеб ей понравился, особенно хрустящая корочка, и джем, темно—лиловый и сладкий. Миссис Мердо приговаривала: «Как же вкусно!» — и спрашивала о том, как делают хлеб, как растет черника и почему у абрикоса посередине косточка. Доктор Эстер очень удивлялась этим вопросам, но, как могла, старалась все объяснить. Милая женщина, решила Лина, но рассеянная. Мыслями, похоже, находилась далеко—далеко. Не заметила, например, что Торрен убрал все свои абрикосовые косточки в карман… а может, ее это не волновало.

После завтрака Торрен полез на чердак и вернулся с набитым мешком.

— Это мои вещи, — громко объявил он. — И я не хочу, чтобы кто—нибудь их трогал. — Присев перед шкафчиком, который стоял под окном, он открыл дверцы и затолкал туда мешок. — Их привез мне Каспар, и тому, кто к ним прикоснется, не поздоровится. — Торрен закрыл дверцы шкафчика и зло посмотрел на Лину.

«Отвратительный мальчишка, — подумала Лина. — Как у такой милой женщины может быть такой ужасный сын?»

После завтрака Лина хотела пойти на площадь и найти Дуна, но передумала, когда поднялась наверх, чтобы разбудить свою маленькую сестричку. Поппи так разболелась, что Лину охватил страх. Она не хотела оставлять ее и перенесла вниз. Все утро Поппи пролежала на диване, учащенно дыша, то спала, то плакала. Лина и миссис Мердо сидели по обе стороны от нее, прикладывали к ее лбу холодные тряпочки, уговаривали попить и принять лекарство, прописанное доктором.

— Я не знаю, почему у ребенка высокая температура, — призналась доктор. — Все, что я могу, так это попытаться ее сбить.

После стольких дней, проведенных в дороге, Лина радовалась возможности посидеть на одном месте. Она уютно устроилась в углу дивана и наблюдала за доктором. Та одновременно занималась сотней дел и, похоже, обдумывала еще столько же. Она могла застыть на секунду, уставившись прямо перед собой и бормоча: «Да, правильно. Сначала я должна заглянуть…» — а потом броситься к своей огромной книге и начать ее листать. Через несколько секунд она отрывалась от книги и спешила на кухню, чтобы взять бутылку с жидкостью или банку с порошком, чтобы смешать их в горшочке.