Воевода, обогнав грустного дракона и собственную гвардию, выехала на площадь. Они с Энгит спешились одновременно. Зеленый плащ престолонаследницы заплескался, как знамя духов плодородия, и, чрезмерно длинный, рассчитанный на всадника, был непринужденно подхвачен золотой пряжкой.

    Энгит обожала Иманаа. Энгит была влюблена в Иманаа.

    Энгит, к несчастью, раньше дала бы четвертовать себя, чем зачала, совокупившись с мужчиной. Младшая Мать надеялась, что с годами она сможет принудить себя к браку, но подруга Энгит из медиков, смеясь, обещала наколдовать царевне хорошую дочку. Каким образом – Джесет даже не пыталась понять. Ее собственная плодовитость в свое время была заботой Младшей Матери, и Энгит тоже предстояло иметь дело с нею.

    Иманаа в свои годы тоже оставалась нерожухой, но не оттого, что предпочитала женщин. Она, ософка, пятнадцать лет жила рабыней в гареме и равно ненавидела оба пола.

    Она, казалось, вообще ни от чего не получала удовольствия. Иманаа спала одна, не имела друзей, не переносила вина и курений, не понимала искусства, не питала особой любви к соколам и драконам, не отличалась честолюбием, и даже победоносные походы были для нее только жарой, поносом и стертой кожей.

    Только однажды Иманаа видели хохочущей от счастья: когда горел ее родной город. Ософ, где отец Иманаа насмерть забил свою наложницу, изнасиловал возле еще теплого трупа дочь-подростка, а потом велел ей отмывать с пола и стен материнскую кровь. Он был очень набожным человеком, ее отец, он любил послушание и опрятность. Рескидделат убивала его неделю.

    Рескидди созданы из песка, солнца и золота, но Иманаа ненавидит желтый цвет. Поэтому премудрая Энгит, заметив некогда, что глаза воители смягчаются, когда она смотрит на зеленое, неизменно облачается в листву и изумруды; даже природный серый цвет глаз сменила, заплатив магам втридорога...

    Она подходит к Рескидделат, чтобы чествовать ее, и толпа взрывается криком любви.

    Вот они, две, друг другу под стать: военачальник и правитель, сухая кость и женоложица.

    Джесет на мгновение почудилась в груди ненависть к собственной дочери. 

    …горький стыд.

     Недолгое время еще постояв перед брызжущей красками картиной, царица отвернулась и медленно пошла к створу дверей, инкрустированных перламутром и костью.

     Она заранее пообещала себе, что не станет больше смотреть на изображение Рескит, но намоленный чертог обладал собственной волей, - взгляд Немилостивой Матери, упершийся в спину царицы, ощущался явственно и паляще.

     Ужасал.

     За шестьсот лет, прошедших с основания города, никогда Рескидда не была так богата, могущественна, победоносна и красива.