|
В дни, когда еще существовали короли и дворы, при них состояли люди с очень похожими обязанностями, действовавшие в условиях подобной же безнаказанности. - Будет лучше, - сказал Джезерак, - если мы будем откровенны друг с другом. Мы оба знаем, что Элвин - Единственный, что он никогда прежде не жил в Диаспаре. Возможно, ты лучше меня понимаешь, что под этим кроется. Я сомневаюсь, что в городе может произойти что-либо незапланированное, так что в его появлении должна быть некая цель. Достигнет ли он этой цели - в чем бы она ни заключалась - я не знаю. Не знаю я также, хороша она или плоха. Я не могу догадаться о ее сути. - Предположим, что она касается чего-то вне города. Джезерак понимающе улыбнулся: Шут, как и следовало ожидать, немного пошутил. - Я объяснил ему, что там находится; он знает, что за пределами Диаспара нет ничего, кроме пустыни. Отведи его туда, если ты в состоянии: возможно, ты знаешь дорогу. Стоит ему увидеть действительность, и странности его рассудка, быть может, будут излечены. - Я думаю, что он уже видел ее, - тихо произнес Хедрон. Но это он сказал себе, а не Джезераку. - Я не верю в то, что Элвин счастлив, - продолжал Джезерак. - У него не появилось подлинных привязанностей, и трудно ожидать, что они появятся, пока он страдает этой манией. Но, в конце концов, он очень молод. Он может перерасти это состояние и включиться в городскую жизнь. Джезерак говорил так, убеждая сам себя; Хедрон сомневался в том, что он верит в свои слова. - Скажи мне, Джезерак, - резко спросил Хедрон, - знает ли Элвин, что он не первый Уникум? Джезерак опешил, потом принял слегка вызывающий вид. - Я должен был сообразить, - сказал он гневно, - что это тебе может быть известно. Сколько Уникумов было за всю историю Диаспара? Не менее десятка? - Четырнадцать, - ответил Хедрон без малейшей запинки. - Не считая Элвина. - У тебя лучшие источники информации, чем те, которыми я располагаю, - сухо продолжал Джезерак. - Может быть, ты расскажешь мне, что стало с этими Уникумами? - Они исчезли. - Спасибо; об этом я уже знал. Вот почему я как можно меньше говорил Элвину о его предшественниках: это вряд ли помогло бы ему в его теперешнем настроении. Могу я положиться на тебя в этом вопросе? - В настоящее время - да. Я хочу сам изучить его; тайны всегда привлекали меня, а в Диаспаре их слишком мало. Кроме того, я думаю, что Судьба может разыграть с нами шутку, по сравнению с которой все мои усилия будут выглядеть очень скромно. В случае, если это действительно произойдет, я хотел бы увериться, что присутствую в самой гуще событий. - Тебе очень нравится изъясняться загадками, - мрачно сказал Джезерак. - Но чего именно ты ожидаешь? - Сомневаюсь, чтобы мои догадки были ближе к истине, чем твои. Но я уверен вот в чем - ни ты, ни я и никто другой в Диаспаре не смогут остановить Элвина, когда тот решится действовать. Нам предстоят очень интересные столетия. Когда изображение Хедрона скрылось из виду, Джезерак долго сидел неподвижно, позабыв свою математику. Над ним нависало небывалое ощущение чего-то угрожающего. На миг он даже решил затребовать аудиенции в Совете - но не будет ли это смешной возней вокруг пустяка? Возможно, вся эта история - лишь очередная сложная и непонятная шутка Хедрона, хотя и трудно было представить, почему именно он был избран ее целью. Джезерак тщательно обдумывал это дело, рассматривая проблему со всех точек зрения. Примерно через час он пришел к весьма характерному решению. Он подождет и посмотрит. Элвин, не теряя времени, выяснял о Хедроне все, что мог. Джезерак, как обычно, явился основным источником информации. |
