Подошли еще ликторы, началось движение, офицер знаком предложил Хету и Сагаю встать. Хету для этого понадобилась помощь Сагая, но, когда встать все же удалось, вертящийся мир постепенно обрел устойчивость. За вопрос о том, куда их ведут, можно было легко заработать удар прикладом по голове, а потому Хет и спрашивать не стал. И раз они миновали улицу, которая вела к Управлению Торговли и его тюрьме, значит, оставалось лишь одно — Первый ярус.

Когда они достигли дворца, Хет испытал немалое облегчение, увидев, что ликторы повели их наверх, а не в подвалы. Только на этот раз их отвели гораздо выше, чем они были тогда, когда впервые посещали наследницу, и Хет уже начал было подумывать, не хотят ли их затащить на крышу, чтобы разделаться каким-нибудь жестоким образом.

В конце концов они попали на седьмой ярус дворца, где их ввели в большую комнату. Окна в ней поднимались от пола до потолка; некоторые из них были закрыты каменными решетками, а другие ограждались лишь низким парапетом.

Офицер оставил с ними несколько своих солдат и ушел, чтобы, вероятно, доложить о доставке пленников тем, кто отдал приказ об их аресте. Хет обменялся непонимающим взглядом с Сагаем. Во всяком случае, их не связали и не приковали в каком-нибудь каменном мешке в подвале.

Ничем не сдерживаемый солнечный свет нагревал комнату, отражался от мраморной облицовки, но все же тут был и сквозняк, а стража не возражала против того, чтобы их пленники расхаживали по всей комнате. Хет сразу же подошел к окнам. Вид был потрясающий. Первый ярус лежал под ними, как огромная карта, и можно было видеть и края других ярусов, вплоть до Восьмого, где люди и ручные тележки шныряли по улицам подобно муравьям.

— Да, до земли тут далековато, — задумчиво сообщил Сагай.

Хет наклонился вперед, чтобы видеть лучше, и Сагай инстинктивно ухватил его за одежду. Спуститься, решил Хет, теоретически возможно. Каждый уровень дворца был шире того, который возвышался над ним, образуя как бы серию больших ступеней. Но это были столь высокие ступени, что преодолеть их без веревки нельзя, а кроме того, спускавшиеся оказались бы на виду у всех, кто находится на следующем ярусе, и у всех, кто удосужится выглянуть из окон на этой стороне дворца.

— Мы могли бы проделать это в темноте, — сказал Хет еле слышно. — Если, конечно, мы доживем до темноты, — добавил он.

— Могли бы, — согласился Сагай. — Если не принимать во внимание, что я стар, а ты выглядишь не таким здоровым, как прежде. У тебя все еще лихорадка? Я думал, что ты уже выкарабкался из нее.

— Ну, ты не так уж и стар, — отозвался Хет, стараясь не затрагивать тему своего здоровья. — У тебя не было никаких проблем с той делегацией, которую Лушан послал приветствовать меня по прибытию.

— У меня с ними было вполне достаточно проблем, благодарю покорно. Думаю, ликторы прибыли весьма своевременно, если уж говорить правду.

— Ну, я бы этого не сказал.

У Хета все еще были живы в памяти воспоминания о методах, с помощью которых наследница избавлялась от неугодных гостей. Правда, палач Сарет уже сдох, и ему не надо было беспокоиться о новой встрече с ним. Хет отвернулся от окна и потянулся всем телом, чтобы избавиться от чувства скованности и боли в плечах. Ему хотелось, чтобы их поскорее увели куда-нибудь, где есть фонтан. Кровь из носа уже не текла, но в голове что-то гудело и постукивало; самое болезненное место находилось на челюсти. Кроме того, качался один зуб.

Хорошо бы узнать, по чьему приказу их арестовали. Хета безумно интересовало, где сейчас Илин, нельзя ли ей как-нибудь передать весточку, чтобы она им помогла.