Поезд ракетой продолжал мчаться по тоннелю. Леон здоровой рукой обнял Клэр, и та обняла его в ответ.

— Ада? — шепнула она. — Анн… ученый?

Леон помотал головой, и Шерри увидела, что он еле сдерживает слезы.

— Нет. Я не сумел… нет.

— Тридцать секунд до детонации. Двадцать девять. Двадцать восемь…

Женский голос неумолимо продолжал отсчет, числа, казалось, проносились вдвое быстрее, чем должны были, и Шерри уткнулась лицом в Клэр, думая о маме. Мама и папа. Она надеялась, что им удалось спастись, что они были где-то в безопасности. Но скорее всего — нет; скорее всего они мертвы. Шерри слышала, как колотится сердце Клэр, и крепче обняла свою подругу, решив, что об этом подумает позже.

— Пять. Четыре. Три. Две. Одна. Отсчет завершен. Детонация зарядов.

Поначалу ничего не произошло. Умолк сигнал тревоги, и единственным звуком остался шум поезда. А затем последовал взрыв, приглушенный шорох, который все нарастал и нарастал, становясь почти нестерпимым.

Шерри в страхе зажмурилась, и в этот момент поезд потряс сокрушительный удар. Их бросило на металлический пол, яркий свет ворвался через окна. Вокруг раздавался такой скрежет, как будто десятки автомобилей сталкивались одновременно, тяжелые удары градом сыпались на крышу; поезд продолжал идти. Потом свет исчез, и они все еще были живы.

* * *

Ослепляющая вспышка угасла, выцвела, и Леон почувствовал, как напряжение покидает его тело. Он перекатился на бок и увидел, как Клэр села и дотронулась до руки маленькой девочки, лежащей рядом.

— Ты в порядке? — спросила девушка, и ребенок кивнул в ответ. Они обе посмотрели на полицейского, и на их лицах Леон увидел то, что чувствовал сам — шок, усталость, опаску, надежду.

— Леон Кеннеди, это Шерри Биркин, — сказала Клэр, сделав едва заметное ударение на "Биркин". Она выжидательно смотрела на Леона, и тот кивнул, показывая, что понял намек, прежде чем улыбнуться девочке. — Шерри, это Леон, — продолжила Клэр. — Я встретила его, когда только добралась до Раккуна.

Шерри вернула улыбку Леону — усталая, чересчур взрослая улыбка казалась неуместной; девочка была слишком молода, чтобы так улыбаться.

"Вот и еще одно гнилое дело, которое можно вменить в вину «Амбрелле», — невинность, украденная у ребенка…"

Несколько секунд они просто сидели на полу, глядя друг на друга, улыбки их постепенно увядали. Леон едва осмеливался надеяться, что все кончилось, что они вырвались из этого ночного кошмара. Отражение своих сомнений он видел и в приподнятых бровях Шерри, и в усталых серых глазах Клэр…

…и когда в хвосте поезда раздался визг раздираемого металла, Леон не почувствовал никакого удивления. Скрежет металла, приглушенный тяжелый удар и тишина.

"Так и думал, что этим дело не кончится…"

— Зомби? — Шерри произнесла это слово так тихо, что оно затерялось в грохоте поезда.

— Я не знаю, солнышко, — тихо отозвалась Клэр и только сейчас Леон заметил, что ее левая нога была разодрана в клочья, кровь сочилась из нескольких глубоких рваных царапин; он был слишком поражен счастливым спасением, чтобы заметить это раньше.

— Как насчет того, чтобы я сходил проверить? — предложил полицейский, адресуя свою реплику Клэр. Его голос был спокойным и ровным — незачем пугать Шерри еще больше. Встав, Леон кивнул на ногу Клэр.

— Шерри, раз ты остаешься здесь с Клэр, посмотри, что можно сделать с ее ногой. Я постараюсь найти что-нибудь для перевязки, пока буду проверять; не позволяй ей двигаться, хорошо?

Шерри кивнула, выражение ее лица опять стало слишком серьезным для ее лет.