И едва не сшибла Алину, которая, хмурясь и покусывая губы, таилась за полуприкрытой створкой, наблюдая за тем, что происходит в зале. При виде Клэри на ее лице проступило откровенное изумление:

– Ты куда?

– Эмма! – задыхаясь, выпалила Клэри. – Эмма, только что!..

– Ну да, пробежала. Я хотела ее остановить, да куда там!.. – Алина вздохнула и бросила взгляд в зал, где Джия вновь приступила к допросу Джулиана. – Сама понимаешь, что они пережили за последнее время, и дети, и Хелен… Трех лет не прошло, как мать скончалась, и вот, пожалуйста, новая напасть. Из всех родных только дядя остался, да и тот в Лондоне.

– Ты думаешь, детей туда и отправят, когда все кончится? – спросила Клэри.

Алина покачала головой:

– Да вроде нет. Дяде этому предложили возглавить лос-анджелесский Институт, так что есть надежда, что он согласится переехать и воспитывать племянников. Но окончательного согласия он еще не дал. Наверное, не успел отойти от потрясения. Как-никак брат погиб… в смысле, Эндрю Блэкторн не то чтобы мертв, но… В общем, это даже хуже смерти.

Ее голос был полон горечи.

– О да, я знаю, – кивнула Клэри. – До мелочей знаю, что это такое.

Алина помолчала, внимательней присматриваясь к ней.

– Пожалуй, – согласилась она. – А кстати, как теперь быть с Хелен, ума не приложу… Чем бы помочь… Она же себя поедом ест, мол, пока была тут, со мной, на Институт напали… Старается как может, но разве она мать всем этим детям? И дядя их еще не приехал, а у Эммы – Ангел спаси ее и сохрани! – того и гляди нервы сдадут. У нее-то вообще от семьи никого не осталось.

– Вот я и хочу поговорить с ней.

Алина заправила выбившийся локон за ухо; на пальце правой руки блеснуло кольцо Блэкторнов.

– Не будет она ни с кем говорить. Разве что с Джулианом.

– Дай хоть рискнуть, – попросила Клэри. – Пожалуйста.

Алина бросила на нее оценивающий взгляд и вздохнула:

– Ладно. Прямо по коридору, первая дверь налево.

Коридор закруглялся полукольцом, уводя от Зала Совета в глубь здания. Голоса нефилимов становились все глуше и неразборчивей. Стены представляли собой гладкотесаный камень, украшенный гобеленами с различными сценами из славной истории Сумеречных охотников. Первая дверь налево оказалась самой обычной, деревянной, без какой-либо резьбы. Створка прикрыта неплотно, но девушка все равно решила постучаться, чтобы не застать девчушку врасплох.

Комната тоже была заурядной: деревянная панельная обшивка, множество стульев, да еще расставлены кое-как, словно наспех. Чуть ли не приемный покой в какой-нибудь больнице. Воздух спертый – запах нежилого помещения или, во всяком случае, того места, где проводят время вынужденно и к тому же объяты при этом волнением, даже скорбью.

В углу, впритык к стене, стоял стул, на котором и сидела Эмма. Сейчас она казалась еще меньше, чем в громадном зале. Мешковатая футболка не скрывала Метки; на левой руке, что лежала на рукояти короткоклинкового меча – девочка была левшой, как и Джейс, – изображена Руна прозорливости. Приглядевшись, Клэри поняла, что девочка была очень светлой блондинкой, но несмытая грязь делала ее волосы намного темнее. Из-под нечесаных прядей сверкали глаза, в которых читался вызов.

– Ну? – сказала Эмма. – Чего надо?

– Да ничего мне не надо, – пожала плечами Клэри, прикрывая за собой дверь. – Так только, поговорить немного.

Девочка с подозрением сузила глаза:

– Что, все-таки решили допросить меня на Мече смерти, да?

– Нет.