Девка в телевизоре говорила еще что-то об убитой журналистке и о бедных наших грешных душах, но мне было уже неинтересно. Настроение было испорчено.

В кои-то веки соберешься вкусно поесть, отдохнуть, расслабиться… Так ведь нет, обязательно тебе в самый неподходящий момент изуродованный труп подсунут. Ну почему бы им не сообщить об этом, скажем, завтра? А что, в утренних новостях, очень даже хорошо. После сна, для бодрости. Ты ходишь, зеваешь, глаза продрать не можешь, а тут тебе — раз! — И весь сон как рукой сняло.

И опять эти семь грехов… Что-то они весь день сегодня меня преследуют. И в чем это я так провинилась, интересно было бы знать? Наоборот, кажется, только и делаешь, что стремишься наказать зло, так нет, только сядешь отдохнуть или зайдешь в кафе чашечку кофе выпить, на тебе, — сразу о грехах напоминают.

Я понажимала каналы и остановилась на том, по которому шла какая-то юмористическая передача. Здесь зрителя не пугали. Здесь наоборот — шутили. Сами шутили, сами же и смеялись, поэтому трапезничать под нее можно было совершенно спокойно.

Благодаря передаче я благополучно закончила ужин и уже подумывала о крепком здоровом сне после утомительного похода по магазинам, как вдруг раздался телефонный звонок.

— Здравствуйте, я бы хотел поговорить с Татьяной Ивановой, — раздался в трубке приятный мужской голос.

— Слушаю вас.

— Извините, что беспокою вас в такой поздний час, но…

— Ничего, ничего. У вас, наверное, какое-то дело ко мне?

— Да… Да, дело. Видите ли, знакомые говорили мне, что вы занимаетесь частными расследованиями, и довольно успешно, так вот… я… я бы хотел… ну, как это…

— Вы бы хотели заказать мне расследование?

— Ну да. Да, именно. Да, хотел бы заказать расследование, но… но не знаю, согласитесь ли вы… Видите ли, дело в том… это расследование… оно может оказаться… довольно опасным…

В трубке повисла пауза, и я поняла, что мой собеседник не будет продолжать разговор, пока не уяснит для себя, насколько велика степень моей храбрости. В общем-то, встречаться с опасностями мне было не впервой, но сейчас, когда я еще не представляла, о чем может пойти речь, я не могла дать однозначного ответа, готова ли иметь дело с опасностями, которые сулил мне мой загадочный собеседник. Я решила ответить обтекаемо:

— Относительно опасностей могу сказать вам, что, учитывая специфику моей работы, мне приходилось сталкиваться с ними не раз. Что же касается конкретно вашего дела, думаю, вы и сами понимаете, что заявить о своем согласии или несогласии взяться за него я смогу не раньше, чем узнаю, хотя бы в общих чертах, главные обстоятельства.

— Да, да, конечно, но… возможно, эти обстоятельства покажутся вам несколько необычными… видите ли… речь пойдет о… о семи смертных грехах.

И этот туда же! Да что они все сегодня, сговорились, что ли?!

Я не стала обрушивать на своего собеседника шквал эмоций. В конце концов, он-то в чем виноват? Человек обратился ко мне с проблемой, наверное, нешуточной, если уж он решился побеспокоить меня… Кто знает, может, он в церкви какой-нибудь служит, а там насчет грехов вообще строго. Взял один какой-нибудь попик чего-нибудь нарушил, а другой его за это и…

Мне захотелось проверить свою догадку:

— Вы, наверное, представляете какую-нибудь из религиозных общин?

— Я?! Нет. Нет, что вы, я… Ах да, я ведь не представился, поэтому вы… Простите, я сейчас в таком состоянии… не очень хорошо соображаю.