Саймон уже хотел сказать, что пил кровь Джейса — назло Инквизитору, — и опомнился. Кровь Джейса! Может, она изменила вампирские качества Саймона? Возможно ли такое? Даже если так, имеет ли право Саймон рассказывать о поступке Джейса? Одно дело прикрывать Клэри, и совсем другое — прикрывать Джейса. Ему-то Саймон ничем не обязан.

Хотя как посмотреть. Дав Саймону выпить своей крови, Джейс уберег вампира от гибели. Поступил бы так иной нефилим? И что меняет, если Саймон пил кровь Охотника исключительно ради Клэри? Он говорил за себя, извиняясь перед Джейсом: дескать, чуть не убил его. (Джейс ответил: мол, чуть сам этого не позволил.) В правилах ничего не сказано, какая кара ждет Джейса, если Конклав прознает о его «подвиге».

— Я не помню, что было на корабле, — произнес наконец Саймон. — Валентин накачал меня наркотиками.

— Прискорбно слышать. — Лицом Инквизитора поникло. — Прискорбно, очень.

— Мне тоже очень жаль, — соврал Саймон.

— Значит, ты ничегошеньки не помнишь? Ни одной красочной детали?

— Помню только, как Валентин напал на меня, и я потерял сознание. Потом… я очнулся в пикапе у Люка. Он увозил нас домой. Все, больше ничего.

— Ай-ай-ай, — пробормотал инквизитор, заворачиваясь в мантию. — Смотрю, Лайтвуды прониклись симпатией к тебе, тогда как прочие члены Конклава их… не понимают. Валентин пленил тебя, а ты вышел из этого противостояния, обретя новую, невиданную силу, и теперь еще пробился в самое сердце Идриса. Понимаешь, как все это выглядит со стороны?

Если бы сердце Саймона жило, оно заколотилось бы с сумасшедшей скоростью.

— Намекаете, что я шпион Валентина?

— Боже мой, юноша, как ты такое можешь думать! Я доверяю тебе, доверяю всецело! Но вот Конклав… О, Конклав известен подозрительностью. Мы так надеялись на твою помощь. Видишь ли — хоть я и не имею права рассказывать об этом, однако доверяю тебе и вижу, что могу поступиться правилом, — Конклаву угрожает страшнейшая беда.

— Конклаву? — Саймон оцепенел. — Тогда причем здесь?..

— Понимаешь, Конклав расколот надвое. Идет внутренняя война, если так можно выразиться, во времена конфликта всеобщего. Предыдущий Инквизитор и многие другие совершили немало ошибок, о которых я предпочту сейчас не говорить. Однако, видишь ли, авторитет Конклава, Консула и Инквизитора поставлены под сомнение. Валентин опережает нас на шаг, словно предвидит наши действия. Совет больше не желает прислушиваться к моим советам или советам Малахи, особенно после событий в Нью-Йорке.

— Я думал, Инквизитор…

— Назначил ее Малахи. Хотя и представить не мог, что Имоджен настолько повредится рассудком.

— И все же, &mda