|
Могу. Только сам еще не пойму, как. Но могу. А что если попробовать отсюда, прямо из этого зала, двинуть в Изнанку? Хотя, судя по тому, как лихо он тут пользуется Силами, и своими, и заемными - это не наш мир, но и не Изнанка. Неужели междумирье? Межа миров? Место, не принадлежащее ни одному миру? Но в нем невозможно находиться долго без подпитки из независимых источников. Где, кто его подпитывает?“ - Суть всего этого обмена душами заключалась в том, что тело само по себе - ничто. Все зависит от населяющей его сущности. Таким образом, проведя необходимые замены, мы получили нужный результат. Сознание нашей самки определило поведение твоей жены. И на то время, пока оно хозяйничало в ее теле, оно стало телом особи нашего мира. Великолепно, не так ли? Легкий щелчок пальцами, и мерцающая картинка лопнула, точно мыльный пузырь, и разлетелась мириадами сверкающих частиц. – Да, кстати, твою настоящую жену ты мог бы найти живой и невредимой в нашем мире… но, увы, у тебя осталось слишком мало времени. Мертвый, ты вряд ли сможешь ее разыскать. Какая незадача, - с притворным сожалением промолвил Антиквар. - Еще раз открою тебе глаза. В том доме, с которого началось твое приближение к моему замыслу, и впомине не было злобных духов или неупокоенных душ. Живет там призрак одного вашего ученого мужа, и только. Остальное дело рук моих помощников. И мой дар убеждения, реализованный в беседе с тобой, обезьяна. Алексей закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь уловить движения потоков сил, струящихся вокруг. Начертал в сознании руну отрицания, которая тут же вспыхнула перед глазами и начала медленно вращаться вокруг продольной оси. Вращение становилось все быстрее и быстрее, пока светящийся знак не слился в сплошной золотистый диск. Плавно подлетев к лицу Охотника, он слегка коснулся его губ, как будто нежным поцелуем, и Алексей почувствовал, что рот свободен от наложенного Ильей заклятья и снова можно говорить. Алексей улыбнулся во весь рот, как Чеширский кот, и смачно сплюнул на пол слюну пополам с кровью из рассеченной щеки. – Ни одна капля моей крови, говоришь, не должна упасть на пол? Илья, как ужаленный, дернулся всем телом на своем троне из кости. – Что ты наделал! - взвизгнул Антиквар вскакивая. - Ты! Потомок обезьяны! Удерживавшая Алексея конструкция стала съеживаться и иссыхать прямо на глазах. Илья кинулся к стоящей у трона шпаге, и вот уже клинок грозно сверкнул в свете пламени жаровен. – Ты уничтожил труд всей моей жизни! - заорал Илья. - За это ты поплатишься своей! И ударил Алексея прямо в грудь длинным прямым выпадом. Удар был красив. Смертельно прекрасен и безумно опасен. Если бы он достиг цели, то лежать бы Охотнику с пробитым насквозь сердцем. Но как раз в тот момент, когда сверкающее острие должно было пронзить грудь Алексея под ребром, туда, где бился живой мотор, и остановить его навсегда, иссохшие столбы, между которыми висел Алексей, не выдержали тяжести висящего на них тела и с сухим треском, похожим на хлопок маленькой петарды, обломились. И Алексей рухнул на пол. Шпага Антиквара только прочертила на груди и левом плече глубокую борозду, которая тут же украсилась бахромой крови. – А-а-а-а! - сам не свой заорал Илья и попытался нанести еще один удар, метя на этот раз в голову. Алексей перекатился в сторону, успев ногой заехать по кисти Антиквара. Шпага вылетела из рук и упала на пол, мелодично зазвенев на каменных плитах. Из-за трона выскочил зверообразный Коллекционер, все это время скрывавшийся в тени. Теперь только фигура его напоминала человеческую. В остальном он принял свой истинный облик, в котором и пребывал большую часть жизни в своем мире. Хотя теперь его было не узнать. Видимо, вместе со сменой статуса полагалась и смена облика. Как костюма. Мощные кривые ноги попирали пол. Брюки трещали по швам, раздираемые могучими мускулами. Белый пиджак и сорочка лопнули по швам и теперь лохмотьями висели на чудовищно мощном торсе. |
