В дивизии был сильный комсостав, люди порядочные, культурные, великолепно разбирающиеся в военном деле. Многие из будущих известных командиров служили в свое время в этой дивизии — Лелюшенко, Лизюков, Неделин, Батов, Галицкий, Бирюзов и этот список можно еще очень долго продолжать.

Постоянно проводились маневры и учения. Артполк дивизии усиленно тренировался на артиллерийском полигоне в Солнечногорске, все лето бойцы проводили в учебных лагерях в районе Алабино. Летом 1940 года артполк был полностью переведен на механическую тягу, артиллеристы получили тягачи СТЗ, тракторы НАТИ-5, новые грузовики. Уже перед самой войной в полку был создан дивизион 152-мм пушек. Времени и снарядов для подготовки артиллеристов в дивизии не жалели.

Огромное внимание уделялось и общефизической подготовке. Например, зимой часто проводились лыжные кроссы с полной боевой выкладкой. Все команды выполнялись только бегом, а не строевым шагом.

Складывается мнение, что «парадная» дивизия в плане боевой подготовки была на голову выше остальных дивизий РККА. И боевой успех, и героизм бойцов дивизии в летних боях 1941 года служит тому доказательством.

Давайте скажем откровенно. На всю Красную Армию с трудом наберется пять — семь дивизий, воевавших в сорок первом также стойко и успешно как 1-ая Московская Пролетарская…

Да, эту дивизию в Красной Армии знали- и на неё крепко надеялись…И в смертный бой, к месту вражеского прорыва — провожать её приехал…

К черноусому всаднику, гордо восседавшему на красавце-дончаке обочь шоссе, обратился старшина полковой школы, великолепный строевик, пожилой сверхсрочник Василий Коровин… У бойцов глаза лезли из орбит от изумления когда они увидели, как Коровин, отдав честь, совершенно спокойно спрашивает: «Семен Михалыч, как твои(!) дела?».

И как легендарный маршал, поправив молодецки свои знаменитые усы, обнимает и целует своего старого однополчанина…

«Ну, Витя…ну?»

«Баранки гну.»

«Витя, ну сделай же что нибудь…ты же шоффэр (именно так говорили в начале века!) в конце концов, ты не мне, жалкому пажу, чета — ты же в Политехе учился…»

«Коля, я учился в Политехе ровно два семестра — даже сопромат не успел сдать. да не знаю я! Тут — вот даже руля нет…всё какие-то рычаги…»

Раздосадованный Мышлаевский высунул из люка новенького панцеркампфвагена испачканное чем-то грязномасляным лицо…

«А из пленных- так-таки никто и не умеет эту дуру заводить?»

«Ты бы, Удав, поменьше штыком своим махал…обрадовался, убивец…дорвался до молодой кровушки… нет. Всех танкистов замочили, как на грех…»

Положение было трагикомическим…положим, с пушкой подоспевший комвзвода Вершинин разобрался быстро…михайловец, одним словом…но вот как переместить этот готовый дот на нужную позицию?

Мышлаевский опять нырнул в люк…»Ага…угу…а эта вот справа ручка — не переключатель ли передач? Ага…и схемка есть…какие аккуратисты, скажи пожалуйста…так… Neutral…ага! Коля, гони сюда полон, голов двести — я знаю, что делать.»

Через пять минут — «Э-э-эх, Дубинушка, Ein-zwei!!» — немецкий танк немецким же пердячим паром, под чутким русским руководством (вообще, чаще бывает наоборот — «Немец у нас капитан, русские всё кочегары!») выдвигался на околицу Толочина…

…. «Что Вы понимаете, командир…это же- ласточка наших танковых войск!»

Возмущению Солдатенко, невольно процитировавшего товарища Сталина, не было предела…

Однако Фалангер только покачал головой: «Ласточка — это, конечно, здорово…просто я всё нашего «Беспощадного» вспоминаю.