– Сегодня нет.

– Давай, включай!

Мне стало не по себе. А ведь Куприн прав, вдруг Оля успела сказать нечто важное…

– У вас пять новых сообщений, – объявил приятный женский голос.

Раздался щелчок, зазвучал баритон Гарика.

– Любовь моя! С наступающим! Надеюсь, подарки от наших понравились. Свой я хочу вручить тебе лично. Скоро возвращаюсь, и тогда оторвемся по полной.

– Это кто? – с неожиданной ревностью поинтересовался Олег.

– Хозяин издательства «Элефант», – пояснила я, – мой босс и мои деньги.

– Ну‑ну… – протянул Куприн. – Шибко заботливый! Он со всеми авторами сюсю‑мусю?

– Вилочка‑ложечка, солнышко мое, целую тысячу раз, лежу на песке, все читают только тебя.

– Это Фира Эйсман, бренд‑менеджер из «Элефанта», она в отпуске, – пояснила я.

– Уважаемая госпожа Тараканова, очень просим соединиться с нами, извините за беспокойство, ваша карточка готова.

– Звонок из банка, – предвосхитила я вопрос Куприна, – это Лида, начальница отдела по обслуживанию вип‑клиентов. Я потеряла свою кредитку.

– Вот балда! – не замедлил оценить меня Рома.

– Тише, – шикнул Олег.

Я изо всех сил сжала телефон. Ну же, говори! И мы услышали:

«– Помоги… он… ударил… он… ма‑ма‑ма… Женя… Женя… бил… он…»

Повисла тишина, затем раздался механический равнодушный голос:

– У вас больше нет сообщений.

– Значит, догадка насчет Растова верна, – заявил Роман, – пострадавшая четко повторила «он» и имя «Женя».

– Она еще бормотала «ма‑ма‑ма», – напомнил Олег.

– Наверное, звала маму, – предположил Плотников.

– Оставь свою трубку, – потребовал Куприн, – я отнесу ее в лабораторию, вдруг что‑то еще выжмем.

– Можно вечером? – попросила я. – Мне без телефона никак.

– Купи себе самый дешевый аппарат, – не согласился Олег, – тут неподалеку есть салон. Впрочем, нет. Юля!

– Слушаю, – сказала стройная девушка, войдя на кухню.

– Сбегай в магазин, возьми простую мобилу без наворотов и попроси, чтобы симку скопировали. Вилка, давай деньги, – велел Олег.

Когда Юля ушла, я с горечью сказала:

– Мне следовало ответить на звонок.

– Ты бы ей ничем не помогла, – попытался успокоить меня Куприн, – вызов был в четыре сорок пять, а смерть наступила предположительно минут через пятнадцать.

– Может, она бы назвала убийцу, – прошептала я.

– Думаю, его имя уже известно, – буркнул Роман.

Из кармана Олега понеслись звонкие трели, он вытащил сотовый, ответил:

– Да, да, да, ясно! Скоро буду. Нет, не надо, пусть пока подергается.

Куприн вернул мобильный на место и без всякой радости сказал:

– Евгения взяли дома. В бачке для грязного белья нашли окровавленную одежду, на коже задержанного есть царапины. Растов признался в совершении убийства. Похоже, он вчера здорово перебрал – ему сейчас очень плохо, еле на ногах стоит.

Я отшатнулась.

– Не может быть!

– Очень даже может, – заявил Куприн. – Говорит, был пьян, плохо все помнит. Кстати, на него есть материал – он сидел.

– Кто? – поразилась я.