— Ладно, замяли…

Никто ни на кого не давит. В конце концов, Берти принял его в команду.

Ну вот, почти дома. Хуан скатился вниз по коротенькой улочке, потом вверх к подъезду, нырнул за скрипучую дверь гаража, которую открыли специально для него.

— Вечерком, когда ты будешь в Восточной Азии, я загляну к Мири, и мы начнем всю эту ерунду с местной командой.

— Хорошо-хорошо, — ответил Берти.

Хуан прислонил велосипед к куче рухляди, которую сносила сюда вся семья, и направился в глубь гаража. Возле кухонной двери он остановился.

Одну вещь Берти все-таки должен услышать. Хотя, может быть, он не услышит.

«Спорю, он все еще рассчитывает участвовать в местном экзамене».

— Один момент. Помнишь, Мири пожала мне руку? Она выразилась очень определенно, Берти. Она не хочет, чтобы ты в этом участвовал, даже пассивно. Договорились?

— Конечно. Все супер. Я отправляюсь в Азию. Та! — и Берти исчез с преувеличенно громким «щелк!»

* * *

Как и следовало ожидать, отец был дома.

Луис Орозко слонялся по кухне. Когда его сын вошел, он сделал мальчику неопределенный знак рукой. В доме была отличная внутренняя сеть, завязанная на стационарную станцию, размещенную на крыше. Хуан игнорировал фантастические картинки, висящие в комнате, почти не задумываясь. Его не слишком интересовало, что Па сейчас видит и о чем думает.

Хуан проскользнул мимо отца в жилую комнату. Все-таки папа у него что надо. Отец Луиса Орозко в восьмидесятые годы двадцатого века был нелегалом. Дедуля тоже жил в Северном Крае, только ютился в хибарах из картонных коробок и грязных туннелях, которые в те дни проходили по дну каньонов.

Дедушка с бабушкой вкалывали как проклятые ради своего единственного сына, и Луис Орозко вкалывал как проклятый, чтобы выучиться на инженера-программиста. Иногда, когда Папе доводится спуститься с небес на землю, он может засмеяться и сказать, что был одним из лучших специалистов по «Regna 5» в мире.

И не исключено, что в течение пары лет на таких специалистов действительно был спрос.

Поработать пару лет — и ради этого учиться три года. Такого рода вещи случаются со многими. Папа был одним из тех, для кого это было достаточной причиной, чтобы уйти.

— Ма, можешь говорить?

Часть стены и потолка были прозрачными. Изабель Орозко, которая работала наверху, озадаченно посмотрела на сына.

— Хуан? Я думала, ты задержишься на экзаменах допоздна.

— Да, — выпалил Хуан, взлетая по лестнице. — У меня масса дел!

— А, так ты будешь сдавать отсюда?

Мальчик вбежал в рабочую комнату и торопливо обнял мать.

— Нет, я поужинаю, а потом навещу кое-кого из ребят, с которыми мы работаем над местным проектом.

Сейчас мама глядела прямо на него: это означало, что ему удалось полностью завладеть ее вниманием.

— Я только что смотрела новости. Это потрясающая идея — насчет «свободного экзамена».

Она всегда считала, что очень важно поддерживать связь с реальностью. Когда Хуан был младше, она постоянно таскала его за собой, отправляясь на производственную практику.

— О да, — отозвался Хуан. — Мы многому научимся.

Взгляд мамы стал пристальным.

— Бертрана здесь нет, я верно поняла?

— Хм… Нету, мам.

Про «свободный экзамен» пока говорить не стоит.

— Его вообще нет в доме?

— Р-р-р-р… Конечно, мама, — Хуан не позволял следить за своими друзьями, когда был дома.